Буковый лес. Роман-предчувствие. Александр Балыбердин

по форме, С19! – повысил голос полковник, впервые назвав Рона по позывному.

      – Так точно, сэр!

      – И Вы уверены, что выстрел достиг цели, и враг был уничтожен?

      – Да, сэр!

      – Тогда объясните, почему команда контроля не обнаружила тел повстанцев и, вообще, никаких следов боя. Однако замечу, что у нас, действительно, нет ни малейшего сомнения в том, что бой был. Вот запись, сделанная Вашим «хранителем», сержант.

      Стол превратился в экран, на котором замелькали кадры боя. Филипс видел подобное впервые. До этого момента ему не приходило в голову, что сыну приходилось убивать других людей. Рон вёл бой, а рядом с ним, буквально в нескольких шагах, на розовом от крови снегу лежал убитый напарник. Смотреть на это было непривычно и тяжело. Поэтому, когда в конце записи на экране в лучах поднимающегося солнца на мгновение появилась девушка и тут же упала, капитан испытал облегчение. Бой закончился, враг был повержен, и сын остался жив.

      Такие же смешанные чувства испытал и сам Рон, в душе которого слова полковника заронили робкую надежду на то, что девушка жива.

      – Но это ещё не всё! Уверен, что это место преподнесёт ещё немало загадок. – произнёс Моррон. – Вы были правы, капитан, предположив, что ротонда появилась здесь неслучайно. Когда-то в этой части города, действительно, был сад. Вот, посмотрите!

      На поверхности стола, одна из другой, стали появляться фотографии незнакомого города – улицы и кварталы, просторные площади и засаженные цветущими деревьями дворы, покрытые зеленью овраги, театры, банки и магазины, гимназии, пароходы на широкой и полноводной реке, уходящие за горизонт заречные дали, храмы, монастыри и, наконец, главный городской сад с аллеями, беседками и ротондами, среди которых нетрудно было узнать ту на вершине мыса.

      – Какой-то губернский город? Неужели он не погиб в Великой войне и всё ещё существует? Не могу в это поверить, – удивился Филипс.

      – Действительно, всё это не более чем воспоминания. Просто несколько старых, пожелтевших от времени снимков. Сейчас это место выглядит так. Вот снимки с нашего спутника. – Моррон снова коснулся поверхности стола, и на ней возникла панорама лежащего в руинах города, в котором, при самом богатом воображении, было невозможно узнать тот город с цветущими садами, белокаменными храмами и просторными площадями, которым ещё минуту назад они любовались на старых фотографиях. На главной площади, изрытой воронками и траншеями, капитан заметил огромного размера круги. Как будто кто-то специально сделал их такими, чтобы круги можно было заметить из космоса. Масштабировав снимок, Филипс понял, что это всё, что осталось от цифры 900, в которой на месте девятки виднелась воронка от снаряда, а два сохранившихся круга были нулями, выложенными из какого-то строительного материала.

      – Что это? Какое-то послание потомкам?

      – Скорее, напоминание о том, как хрупок наш мир, – с иронией заметил полковник. – В год начала Великой