Ворошиловград. Сергей Жадан

выкатился вчерашний черный джип. Узнàю, подумал я.

      Машина сделала круг почета вокруг бассейна и остановилась прямо напротив меня. Задняя дверца распахнулась, ко мне высунулся лысый человечек в легкой тенниске и белых штанах. Вчера его не было. Улыбнулся мне всей своей металлокерамикой. Из машины, впрочем, не вышел.

      – Герман Сергеевич?

      – Добрый день! – ответил я, впрочем, тоже не вставая с бортика.

      – Давно ждете? – лысый полулежал на кожаном сиденье, вытянувшись в мою сторону и выражая тем самым свое расположение.

      – Не очень! – ответил я.

      – Прошу прощения, – чуваку лежалось, наверное, неудобно, но вставать он упрямо не хотел. Очевидно, это было некое примеривание статусов, кто первый поднимется. – Мы еле сюда заехали.

      – Да ничего, – ответил я, усаживаясь поудобнее.

      – А я смотрю, вы или не вы! – засмеялся лысый, заерзал и, не удержавшись на скользкой коже, вдруг съехал вниз, под сиденье.

      Я бросился к нему. Но он ловко выполз наверх и, заняв удобную позицию, деловито протянул мне руку. Мне не оставалось ничего другого, как залезть внутрь и поздороваться.

      – Николай Николаич, – представился он, доставая откуда-то из-под себя визитку, – для вас просто Николаич.

      Я достал свою. На его было написано «помощник народного депутата».

      – Вам куда? – спросил Николаич.

      – Не знаю, – ответил я, – наверное, домой.

      – Мы вас подвезем, нам по пути. Коля, поехали.

      Водителя тоже звали Коля. Похоже, у них это было обязательное условие при приеме на работу. Если ты, скажем, не Коля, шансы устроиться к ним сильно уменьшались. Рядом с Колей, на соседнем кресле, валялся старый макаров, с какими-то насечками на рукоятке. Я еще подумал, что такое легкомысленное отношение к оружию обязательно должно привести к чьей-то смерти.

      – Дверь, – недовольно сказал Коля.

      – Что? – не понял я.

      – Дверь закрой.

      Я закрыл за собой дверь, и джип рванул в кусты. Коля ехал напролом, будто шел по компасу, не обращая особого внимания на дорогу. Прокатился по детской площадке, пропахал колею около дискотеки, где я впервые занимался сексом, выпрыгнул на бордюр и выкатился на дорогу. Но и здесь не искал легких путей, свернул в какой-то глухой переулок, где вместо дороги лежал битый кирпич, прогреб по какой-то стройке и, перемахнув через яму, выкопанную под фундамент, выехал на трассу. И все это время Коля слушал какую-то тяжелую гитарную музыку, каких-то раммштайнов или что-то в этом роде.

      – Скрываетесь от кого-то? – спросил я Николаича.

      – Нет-нет, просто Коля знает здесь все дороги, поэтому всегда срезает.

      Сначала ехали молча. Потом Николаич не выдержал.

      – Коля! – крикнул водителю, но тот его не услышал. – Коля, блядь! Выключи этих фашистов! – Коля недовольно оглянулся, но музыку выключил. – Герман Сергеевич, – начал Николаич.

      – Можно просто Герман, – перебил я его.

      – Да-да, конечно, – согласился Николаич. – Я хотел с вами поговорить.

      – Давайте