Великая война. 1914–1918. Джон Киган

на четырехстороннюю конференцию, предложенную Греем. И наконец, не обошлось без саботажа. Узнав об идее Грея, Берхтольд в тот же день проинформировал немецкого посла, что намерен «направить официальную ноту об объявлении войны завтра или в крайнем случае послезавтра, чтобы исключить любые попытки посредничества»[80].

      Результат был закономерен. 28 июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии. В данном случае торопился Берхтольд, а не Гётцендорф. Уже прозвучали выстрелы – правда, с одной стороны, поскольку австрийцы дали залп по сербам, которые подошли слишком близко к границе, и министр иностранных дел (не начальник Генерального штаба!) предложил рассматривать этот инцидент как военный акт. Теперь это была война не на тех условиях, которые были бы у Австро-Венгрии в первые дни после убийства наследника ее престола, – наступление на Сербию, не осложненное более широким конфликтом. Месяц задержки нарушил этот план, но у Берхтольда сохранялась надежда, что дипломатия отсрочит неизбежные действия других держав и его страна успеет разбить сербов.

      Желание действовать усиливалось тем, что в основе австрийских планов войны, с которыми был знаком министр иностранных дел, лежало быстрое разрешение конфликта[81]. Генерал-фельдмаршал Конрад фон Гётцендорф предупредил, что разделение сил на три группы – минимальную на балканской границе, основную против России в Польше и мобильную для усиления двух первых – не предусматривало вторжение в Сербию без гарантий того, что в России не будет объявлена мобилизация. Сербская армия была малочисленной – всего 16 дивизий, но она превосходила «минимальную балканскую группу» австрийцев. Таким образом, для быстрой войны с Сербией безусловно требовалось привлечение «эшелона Б» – мобильной группы. Но если ее перебросить на юг, опасность может возникнуть на границе с Польшей. Другими словами, теперь все зависело от дальнейших действий России.

      Между тем там уже сделали первый шаг. Напомним, что в прошедшее воскресенье, когда известия из Санкт-Петербурга о решительной поддержке Сербии убедили Белград изменить решение и дерзко ответить австрийцам, в России ввели положение о подготовительном к войне периоде. В данном случае предусматривалось только приведение в боевую готовность кадровых соединений, расположенных в европейской части страны, – осторожная мера, чтобы не спровоцировать начало мобилизации в других странах. Эквивалентом этой меры в Германии было положение, которое называлось состояние угрозы войны (Kriegsgefahrzustand), а во Франции – операция прикрытия внутри национальных границ (la couverture). Действия России могли быть оправданы тем, что Сербия провела мобилизацию, ответом на которую в тот же день стала частичная мобилизация в Австрии. Франция была проинформирована о действиях России – франко-русская конвенция требовала консультаций, прежде чем будет объявлена мобилизация, а немецкий военный атташе при дворе Николая II сообщил в Берлин о

80

Albertini L. The Origin of the war of 1914, II. London, 1953. Р. 456.

81

См.: Tunstall G. Planning for War Against Russia and Serbia: Austro-Hungarian and German Military Strategies, 1871–1914. New York, 1993. P. 83.