Великая война. 1914–1918. Джон Киган

буквально всех. Италия, владевшая побережьем Адриатики, на которое, скорее всего, претендовала бы Великая Сербия, точно не стала бы возражать партнеру по Тройственному союзу, если бы тот решил наказать Белград. Франция, несмотря на поставки оружия Сербии, оказать дополнительную поддержку не имела возможности, даже если бы захотела. Британия вообще не вмешивалась в дела на Балканах. Таким образом, действуй Австрия решительно, не дожидаясь одобрения Германии, вполне возможно – и даже вероятно, – сербы оказались бы не только в моральной, но и в стратегической изоляции и были бы вынуждены принять австрийский ультиматум. Именно стремление Австрии не действовать в одиночку превратило локальный кризис в общеевропейский. Такая нерешительность могла быть в значительной степени обусловлена осторожностью, на протяжении десятилетий определявшей военное планирование и мышление европейских правительств.

      Считается, что в 1914 году причиной столкновения союзников (Франция, Россия и Британия) с Центральными державами (Германия и Австро-Венгрия) стала система договоров о взаимопомощи и военных союзах: Франция обязалась вступить в войну на стороне России, если та подвергнется нападению со стороны Германии, и наоборот, Британия должна была помочь Франции при наличии угрозы жизненно важным интересам обеих стран, а Германия, Австро-Венгрия и Италия (Тройственный союз) договорились о совместных действиях, если на одно из государств нападут две другие европейские державы. Юридически это на самом деле так, однако искать помощи и поддержки Берлина после убийства в Сараеве Австрию заставил не официальный договор (он не был приведен в действие), а страх перед последствиями в случае самостоятельных шагов. В худшем случае Российская империя продемонстрирует угрозу ей в Малороссии – на их общей границе – как предупреждение, чтобы западный сосед воздержался от действий против Сербии. Тогда Австрия обратилась бы за поддержкой к Германии, и эта поддержка, будучи оказанной, могла втянуть в кризис Францию как противовес немецкому давлению на Россию. Совместные действия Франции и России могли стать причиной введения в действие Тройственного союза (с Италией или без нее), и тогда большой войны в Европе было бы не миновать. Другими словами, просчитывание возможной военной реакции – как из одной меры предосторожности будет следовать другая – заставило Австрию с самого начала обратиться к немецким друзьям, а не ждать, пока к этой необходимости приведет цепь событий.

      Австрийцами, которые просчитывали эти самые возможные последствия, стали не Берхтольд, уже не делавший различий между самой Сербией и сербским национализмом, и не начальник Генерального штаба Конрад фон Гётцендорф, давно настаивавший на войне с сербами. Осторожность проявили император Франц Иосиф, который в 1914 году отмечал шестьдесят шестую годовщину своего восшествия на престол, и граф Иштван Тиса, премьер-министр Венгрии. Император возражал против войны по многим причинам, но в основном потому, что она