Западня. Понсон дю Террайль

Юпитера, это не мешало ей кружить голову всем молодым людям на десять лье вокруг.

      – Начало неплохое.

      – Ох, не торопитесь с овациями, – возразила на это молочница, – интрига еще даже не начиналась. Ну так вот. Среди почитателей этой обольстительной принцессы был один юный синьор, душой и телом преданный торговле, как и большинство моих соотечественников. Он был вовсе не безобразен, порой блистал умом, честно составил состояние и впоследствии удвоил его с помощью брака по расчету.

      – Значит, он был женат? – спросил д’Аржелес.

      – Женатее некуда. Но это совершенно не мешало ему упорно добиваться от принцессы, известной своими твердыми принципами, назначить ему свидание.

      – Эге…

      – Да-да, свидание. К несчастью, я не помню имени принцессы. Погодите-ка, как же ее все-таки звали? Ее звали… Помогите же мне, господин де Сентак.

      – Я, мадам? Но я понятия не имею об этой очаровательной сказке, которая мне интереснее больше, чем кому-либо другому.

      – Вы не желаете мне помочь? Ладно, мы к этому еще вернемся. А пока я продолжу. Принцесса, придя в возмущение, если не сказать в раздражение, от наглости своего почитателя…

      – Насчет наглости это вы хватили через край, – сказал Сентак, старавшийся, чтобы голос его звучал насмешливо, но в душе испытывавший живейшую тревогу.

      – Нет, уверяю вас, наглость будет в самый раз… впрочем, дело не в этом. Юная принцесса решила жестоко отомстить молодому синьору. «Ах! – подумала она. – Вы, сударь, принимаете меня за дурочку! Ну что же, мы еще посмотрим, кто из нас глупец». И красавица назначила галантному кавалеру свидание, которого он так добивался. «Мой дорогой сударь, – сказала она, – поскольку я не могу устоять перед той любовью, которую вы мне внушаете…»

      – Мадам, прошу вас, не надо продолжения, – сказал Сентак.

      – Как! Стоило мне завести речь о том, как было назначено свидание, и вы тут же потеряли к этой истории всякий интерес? Упаси меня Бог отказаться от дальнейшего повествования.

      Сентак грыз перчатки, а вместе с ними и ногти.

      Молочница продолжала:

      – «Я согласна встретиться и буду ждать вас у себя, – сказала принцесса, – но при условии, что вы позволите мне принять некоторые меры предосторожности, представляющиеся необходимыми». «Любые меры предосторожности, какие вы только пожелаете, божественная моя красавица!» – воскликнул молодой синьор, млея от любви и хмелея от восторга. «Ну что ж, тогда слушайте, – сказала прекрасная принцесса. – Я знаю только одно время и место, где мы можем увидеться, не привлекая внимания моей личной стражи. Завтра в половине шестого приходите на мессу в церковь Святого Бруно. После нее вас будет ждать экипаж с задернутыми шторками. Садитесь в него, я буду там. Таким образом, вы дадите мне возможность отвезти вас в место, где мы сможем спокойно поговорить». В своем опьянении молодой синьор дошел до того, что хотел покрыть поцелуями премилую ручку, но хозяйка ладошки остановила его и сказала: «Не сейчас, прекрасный мой рыцарь».

      – Кем бы вы ни были, мадам, – вскричал Сентак, – умоляю вас – не продолжайте!

      – Вот