Грех да беда на кого не живет. Александр Островский

как же это? Сколько же вам?

      Карп. Да дайте ему, сударь, целковый, вот и будет с него.

      Бабаев (отдает деньги). Вот извольте… Мне, право, совестно.

      Шишгалев (кладет в карман). Ничего-с. Чувствительнейше вас благодарю, желаю вам всякого благополучия. (Уходит.)

      ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

      Бабаев и Карп.

      Бабаев. Как ты груб, Карп!

      Карп. Да если с ними, сударь, нежности-то разводить, так они и повадятся таскаться сюда да на судьбу свою плакаться. На них никаких денег не напасешься. Народ без креста.

      Бабаев. Однако что же я буду делать! Погулять бы пошел, да еще жарко. Карп, что делать?

      Карп. Вот что: сосните, сударь! С дороги-то хорошо.

      Бабаев. А ночью-то что делать?

      Карп. Да и ночью то же. От тоски-то, говорят, спится.

      Бабаев. Эка глупость, книг мы не взяли! Хоть бы легонькая интрижка какая-нибудь на эти четыре дня-то. (Уходит в боковую дверь.)

      Карп. Ишь ты, что выдумал! Интрижка! Повадился больно! Все у него интрижки на уме! Балованный был сынок у маменьки! И воспитывался-то все с барышнями да в девичьей, вот его теперь и тянет. Живу я теперича с ним в Петербурге, каких только я делов навиделся! Грех один! Уснул, что ли, он там? И я б отдохнул. (Хочет ложиться, дверь отворяется.) Кого это еще?..

      Входит Жмигулина.

      ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

      Карп и Жмигулина.

      Карп. Вам чего?

      Жмигулина. Валентина Павлыча.

      Карп. На что он вам?

      Жмигулина. Коль скоро я его желаю видеть, это означает, что он мне нужен.

      Карп. Вы на бедность, что ли?

      Жмигулина. Какое невежество! Разве ты не знаешь, что жмигулинские барышни завсегда при ихней мамаше у них в доме были приняты. Мы даже оченно близко знакомы с Валентином Павлычем.

      Карп. Вы-то близко? Сумнительно мне это.

      Жмигулина. Ты, может быть, принимаешь мои слова в каком-нибудь глупом смысле, который я совсем не понимаю. (Садится.) Твоя такая обязанность, что ты сейчас должен пойти и доложить обо мне.

      Карп. Вот что я вам скажу: он теперича почивает.

      Жмигулина. Невозможно этому быть, потому что я сейчас его видела в окно.

      Карп. Ну, уж, видно, нечего с вами делать. Доложу пойду. (Уходит.)

      Жмигулина. По нынешнему времени от этих новых перемен очень много люди стали портиться. Он должен прежде узнать, какого я звания, так со мной и обращаться. И опять же не его дело, – на бедность я пришла просить или нет! Конечно, из нашего звания многие этим занимаются, но не все же. Может быть, и Валентин Павлыч стал довольно горд в Петербурге и не захочет меня видеть! А мне ужасть как хочется доказать в здешнем городе, какое мы знакомство имеем. Кажется, он прежде нами не гнушался, особенно сестрой Таней.

      Входит Бабаев.

      ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

      Бабаев и Жмигулина.

      Бабаев. С кем имею удовольствие говорить?

      Жмигулина. Я никак не могла ожидать, Валентин Павлыч, что вы так скоро забудете своих старых знакомых.

      Бабаев. Садитесь, сделайте