Мера любви. Избранное. Лариса Захарова

– прабабушки давно…

      Иным, минуя званье матери,

      Названье грустное дано:

      Рыдали тайно, темной ночкою,

      Себе твердили: «Что ж, держись!»

      И оставались одиночками

      На всю оставшуюся жизнь…

      Нам все досталось полной мерою:

      Разлука, слезы, смерть и бой…

      Бойцы, в победу нашу веруя,

      Закрыли Родину собой.

      Осталось – вечное ранение

      Тех дней, простреленных насквозь,

      Когда и новым поколениям

      Узнать подобное пришлось.

      И сколько холмиков на кладбище,

      Родных для каждого из нас!

      Но уцелевшие товарищи

      Собрались вместе в этот час!

      Любимых тень за нами следует,

      Когда, всем горестям назло,

      Мы могиканами последними

      Сидим за праздничным столом.

      Живой водой на время сбрызнуты,

      Вернув былое естество,

      Уже не призраки, а признаки

      Мы видим детства своего.

      И, глядя в лица, поздравляем мы

      И ждем, стесняясь слова «ты»,

      Что, как на пленке проявляемой,

      Проступят прежние черты.

      Совсем забыв об увядании

      И снеге, легшем на виски,

      Мы снова счастливы свиданием,

      Мы вновь по-прежнему близки.

      Хотим опять детьми представиться

      Учителям, навек родным,

      Почтим ушедших доброй памятью,

      Земной поклон им отдадим.

      Мы верим, что за нас спокойны вы,

      По праву вы горды сейчас:

      Мы быть старались вас достойными,

      Краснеть не будете за нас.

      Земная жизнь, увы, не вечная,

      Но кто останется живой

      И будет счастлив новой встречею,

      Как этой, полувековой,

      Тот пусть расскажет – детям, внукам ли

      О нас, умерших и живых,

      О том, какой ценой и муками

      Оплачен мир беспечный их.

      Цыганка

      Вот, семечки щелкая, быстро идет

      Она по вагону, в толпе пропадая,

      В оборках и бусах… Болтает, поет,

      Ко всем пассажирам подряд пристает,

      А женщинам – карты настырно сует:

      «Красавица, дай погадаю!»

      Припев тот ко всем шелухою летит,

      И я не смущаюсь нимало,

      Что, встретясь с цыганкой, и я по пути

      В красавицы тоже попала.

      Не надо, цыганка. Напомнишь. Не тронь

      Тех дней предвоенного года.

      Как бабочка, юность влетела в огонь

      И взрослою сделалась с ходу.

      Еще не гадали девчонки тех дней

      (То время позднее настало),

      И так было много хороших друзей;

      Для них королей не хватало.

      Я помню прощанье. Кипящий перрон,

      Смех, слезы и шутка простая…

      И вот треугольные письма на фронт

      Летят голубиною стаей.

      Как много вопросов летело туда,

      Как мало ответов – обратно…

      И вот он, тот памятный вечер, когда

      Случайно взялась я за карты.

      Старушка-соседка неслышно вошла:

      – Раскинь-ка