Небо земных надежд. Нонна Орешина

ужаса, Сергей бросился в него. Он упал плашмя, распахнув руки, и… полетел. Он летел потрясенный незнакомым чувством, поднимался все выше и выше, пока не оказался в чистом небе. С тех пор машина не снилась, а он летал по ночам с восторгом и упоением, испытывая ни с чем не сравнимое блаженство свободы и счастье ликующей души.

      В эту ночь “Всехдавишь” приснилась вновь, но в образе камнедробилки. Только вместо камней золотые челюсти ее пережевывали людские судьбы. Судьбы выглядели как детские кубики разного цвета, с различными буквами, цифрами, надписями. Его кубик был чисто голубым. “Судьбодробилка” ползла к нему не спеша и неотвратимо, зная, что у кубика нет ног и рук, что он не может сдвинуться с места, как и другие судьбы-кубики, уже хрустящие на острых золотых зубах. И надо сделать сверхусилие, чтобы приподняться хотя бы на миг, на сантиметр оторвать себя от земли… Тогда голубой цвет сольется с небом, а он сам станет крылатым. Надо только отстраниться от земли…

      В эту ночь Сергей снова летал, как в детских снах, и это было прекрасно.

      … Вопреки всем приметам и всеобщему убеждению, что понедельник – день тяжелый, Сергей Бакланов любил начало недели. Первое утро ее словно открывало торжественный парад событий или печальную вереницу их – это уж как Бог даст, и как сам настроен будешь. Первое человеку неподвластно и неведомо, а вот настроение, состояние духа надо творить самому, желательно с рассвета, каким бы грустным не был предыдущий вечер. Это Сергей проверил давно. А потому, сделав пробежку вокруг котельной и еще пустой школы, он взобрался по вертикальной железной лестнице на водонапорную башню под приглушенный шум падающей воды и гул насосов. За это могло крепко влететь от коменданта, это плохой пример для подростков. И ветер пронизывает свитер, а железо ступенек прожигает кожу перчаток. И, вообще, все выглядит глупо. Но… это единственное утешение для души и отрада для глаз, обожающих смотреть на землю с высоты птичьего полета.

      Лестница располагалась с тыльной стороны башни, наверху был приварен балкончик – жердочки и перила, где можно удобно стоять и наблюдать за тем, как выползает из-за горизонта огненно-белое летом, еще не слепящее весной, а осенью лишь краешком своим солнце. Городок, аэродром, подъездная дорога и железнодорожная ветка – все остается за спиной, а впереди расстилается степь, как бескрайнее летное поле, как бесконечная взлетно-посадочная полоса. И высота, на которой стоишь, это та точка на глиссаде снижения, когда надо уже чуток подбирать на себя ручку управления, внутренне готовясь к встрече с землей. На планере это место в воздухе отслеживается четко, на “Элке” отмечается мгновением, на истребителе съедается посадочной скоростью, которую Сергей еще не уловил в тех немногих полетах, что отработал с инструктором… А в парашютном прыжке на этой высоте надо сомкнуть ступни ног, чуть согнуть колени. Вот сейчас, еще чуток и – удар, рывок купола по ветру… Легко пробежать, не падая, подтягивая нижние стропы.