Часы, намазанные на хлеб. Мария Владимировна Фомальгаут

долины и есть. Элла-то по образу и подобию секретарши моей сделана. А вам не нравится.

      – Не… недоработана она как-то. Мимика, жесты…

      – Вот-вот. Что-то похожее на человека, но не человек. Мозг наш теряется, не знает, что делать… с ума сходит…

      – Ага.

      – Так вот… в мозгу нашем граница есть, где человек, где не человек, а где что-то среднее. А вы, значит, нейрофизиолог…

      – Да.

      – А можете сделать так, чтобы у человека восприятие это сдвинулось? Чтобы он обычного человека воспринимал как нечто среднее?

      – М-м-м… ну… это время надо…

      – …его у вас с избытке будет.

      – И деньги… оборудование…

      – …тоже.

      – Тогда можно.

      Туннель сворачивает, начинает потихоньку подниматься вверх, – это значит, что осталось немного.

      Говорю:

      – Осталось немного.

      Из горла вырывается хрип, сам пугаюсь своего голоса.

      Парень оборачивается:

      – Что?

      – Немного осталось… километра два…

      Парень скрипит зубами. Парень… не нравится мне этот парень, очень не нравится, какой-то он… на человека толком не похож.

      На человека…

      …не похож.

      Спину прошибает холодный пот.

      Вот оно.

      Началось.

      Понимаю, что хозяин включил луч.

      А хозяина зовут Коган.

      – Ну что, друг мой, спешу вас обрадовать… луч ваш работает.

      Неумело рапортую:

      – Рад стараться.

      – Отлично… читали, да? – Коган протягивает мне сложенную газету, – вот… бойня в Забугорске, в маленьком уральском городке жители перебили друг друга…

      Пол хочет уйти у меня из-под ног, еле успеваю поймать.

      – Ничего себе… так вы… зачем мне луч заказали… чтобы…

      – …а вы как думали. Оборонка проплатила. Вот что, вы человек смелый… со мной поедете, посмотрим, что там, и как.

      Тогда я даже не смог возразить ему, послать его куда подальше.

      Тогда…

      Кап…

      Кап…

      Кап…

      Кап…

      Туннель поднимается, резко сворачивает вправо, значит, скоро и выход. Мы его не видим, потому что сейчас ночь, ладно, ночью в лесу как-нибудь не пропадем, а там…

      Да.

      На земле семь миллиардов человек, как-нибудь затеряемся.

      Смотрю на двух тварей передо мной, вздрагиваю от каждого их шага, от каждого жеста, когда это они успели превратиться из людей в черт знает что, они сами-то не замечают, как они выглядят… нет, ничего не замечают, идут, взявшись за руки, он ей отдал свою куртку, чтобы не замерзла.

      Отчаянно пытаюсь объяснить себе, что это люди, люди, чёрт побери, люди, а не что-нибудь, что мне мерещится.

      Не объясняется.

      Вспоминаю, как я их видел, когда они были людьми, то есть, что я говорю, когда я видел их людьми.

      Киваю девушке:

      – Раздевайтесь.

      Девчонка оторопело смотрит на меня:

      – К-как… при вас?

      Спохватываюсь:

      – Ну,