Совершенный дворянин из Клермона. Lys

собака и с лаем помчалась за ними, но Тардье с размаху дал ей пинка, и пес, скуля, отстал. Запыхавшись, но согревшись от бега, мальчишки выскочили на дорогу. Едва переведя дух, Ла Фер повел приятеля вдоль домов и остановился перед самым солидным на вид. Вокруг была каменная стена поверх которой мог бы заглянуть взрослый, но мальчишки, как ни тянули шеи, ничего не увидели.

      – Высоко, – разочарованно сказал Тардье. – Может, подсадить Вас?

      – Там дальше есть калитка. Скорее всего, закрыта, но я сейчас проверю.

      – Я лучше с Вами.

      Они прошли с десяток шагов, когда услышали чей-то шепот, шорохи и тихий женский смех. Калитка была «утоплена» в некоем подобии ниши и потому те, кто там стоял, были незаметны. Ла Фер предупреждающе поднял руку и Тардье кивнул: «Понял, молчу». Парочка, прятавшаяся в нише, уже прощалась и через несколько мгновений оттуда выскользнула женщина, на ходу посылающая прощальный поцелуй:

      – До завтра!

      Увидев притаившихся у стены мальчишек, она ахнула, закрыла лицо руками и поспешно скрылась среди деревьев, окружавших соседний дом. Мужчина, услышав ее вскрик, выглянул из ниши.

      Ла Фер сделал шаг вперед:

      – Добрый вечер, господин Феру. Это я – шевалье де Ла Фер.

      Этьен Феру нахмуривший было брови, узнав мальчика, озабоченно спросил:

      – Добрый вечер, молодой человек. Чем обязан в столь позднее время? Надеюсь, с графом все благополучно?

      – Да, благодарю Вас.

      – А с графиней?

      – Благодарю, все хорошо.

      – Я тревожусь, потому что только неотложные дела могли заставить Вас оказаться здесь заполночь. Хвала святому Сюльпицию, – Феру поднял голову и перекрестился на церковный шпиль, выглядывавший из-за крыш, – что Вы добрались целы и невредимы. Епископ Буржа хранит своих беррийцев.

      Феру не смотрел прямо в глаза шевалье – это было бы слишком дерзко – но поглядывая исподволь, он внимательно изучал выражение лица мальчика и, кажется, стал догадываться о причинах ночного визита.

      Чуть улыбнувшись, он снова спросил:

      – Так что за надобность лишила Вас покоя?

      – Я не по поводу наших дел.

      – Видимо, по поводу Ваших дел, – едва сохраняя серьезность, сказал Феру. – Что ж, я уже свободен, и готов уделить Вам и Вашему другу все свое внимание. Прошу в дом!

      Этьену Феру было 28 лет, но выглядел он гораздо старше, к чему прилагал немало усилий. Он давно усвоил, что чересчур молодой вид отпугивает клиентов, а брюшко, приличная борода и серьезное выражение лица неизменно вызывают доверие к его знаниям и связям. По природе он был подвижным и веселым, но старался сдерживать себя и двигаться неспешно. К его крайнему огорчению, ему никак не удавалось обзавестись нужным размером талии, и поэтому он носил просторную одежду, стараясь создать хотя бы видимость солидных объемов. Волю своему веселому нраву он давал только в кругу друзей или с дамами (за исключением тех случаев, когда дама была клиенткой), поэтому среди тех, кто знал его близко, он слыл добрым малым.

      Пока