Петровка, 38. Огарева, 6. Противостояние (сборник). Юлиан Семенов

боишься покойников, Ч-чита? – спросил Садчиков.

      – А что? Почему вы меня спрашиваете про это? Зачем покойники?

      – Ин-нтересуюсь…

      – Не надо, – сказал Чита, – зачем вы говорите про это? Я никогда не убивал, мы никого не убивали…

      – Ты за Суд-даря можешь поручиться?

      – Да, да, только вы меня так не пугайте…

      – Поехали, – сказал Садчиков.

      – Куда? – побледнел Чита. – Куда вы меня увозите? Должен быть суд! Куда вы меня хотите увезти?! Скажите, куда?!

      – Да т-ты истеричка, оказывается, – сказал Садчиков. – Вставай!

      – Хорошо, х-хорошо, – быстро ответил Чита, – с-сейчас.

      – Снов-ва дразнишься? – рассердился Садчиков. – С-смотри у меня!

      – Я не дразнюсь.

      Встать он не мог, потому что ослабли ноги. «Труп. Какой труп? Почему они говорят про труп? Может быть, я труп? Ой! Убьют! Они везут меня убивать…»

      – Я не поеду! – вдруг тонко завопил он. – Никуда не поеду!

      Костенко запер протокол в сейф, шагнул к двери и сказал:

      – Поедешь.

      Первыми в комнату вошли Садчиков и Костенко. Чита и Росляков стояли в коридоре вместе с понятыми.

      Садчиков увидел обгорелый труп, желтые пятки и ослепительно белые зубы на обугленном лице.

      – Ч-что? – спросил Садчиков эксперта.

      Тот сказал:

      – Сейчас пошли копаться в мусоропроводе. Он был открыт, мусоропровод. Мне кажется, здесь убийство. С симуляцией несчастного случая.

      – Почему вы так думаете? – спросил Костенко. – Напился до чертиков и сгорел.

      – Нет. Ваши люди обыскали его машину, там путевой лист, он помечен тремя часами. А сгорел он в четыре. За час трудно напиться до такого состояния.

      – Г-где наши люди?

      – Они ходят по квартирам, ищут возможных свидетелей.

      Садчиков обернулся к Костенко и сказал:

      – Веди Читу.

      Чита вошел, увидел обгорелый труп Виктора и привалился к косяку, чтобы не упасть. Потом он почувствовал тошноту и закрыл глаза. Все в нем похолодело, оборвалось, завертелось что-то в голове, и зубы сцепились в дрожи.

      – Ну, – сказал Садчиков, – ваша р-работа?

      Чита помотал головой. Говорить он не мог.

      – Алиби представишь?

      – Да, – прошептал Чита.

      – За себя?

      – Да.

      – А за Сударя? Ты же за обоих в-все время говорил. Ну, где он? Или это в-ваша общая работа?

      – Нет.

      «Зверь, – подумал Чита. – Это он. Это только он один мог сделать. И со мной тоже. С кем угодно. Зверь…»

      – Скорее, – сказал Чита, – только скорее езжайте. Или на Грохольском, у профессора Гальяновского, или у скрипача, в Кисловском. Скорее. Только скорее.

      – Когда у вас б-было в-все д-договорено?

      – А сколько сейчас?

      – Шесть.

      – На пять. Мы условились на пять.

      – Что ж-же ты молчал, с-сволочь?! – тихо сказал Садчиков. – Слава, Валя, – по адресам!

      – А люди?

      – Не успеете дождаться. Я в-вызову л-людей туда, прямо на места по телефону. Скорей, р-ребята, к-как можно скорей!