Повесть Белкиной. Наталья Рубанова

Томик Хармса падает с потолка на Царство мертвых. Так вот и остаемся один-на-один с котом.

      – Что я буду делать теперь с этой горой трупов? – спрашиваю.

      – Как что! – Удивляется кот. – А что обычно дегают с ними?

      – Ну, вообще-то, закапывают. Или сжигают.

      – Так и закопай, – советует кот, «помечая» свои владения. – Иги сожги.

      – Так ведь надо справки из жэков этих вонючих собирать – типа, там, «свидетельство о смерти» и все такое…

      – Не ггупи! – кот недовольно поводит усами. – Бюгокгатию газвели! Какие еще спгавки? Гучше о себе подумай.

      – А что тут думать? – спрашиваю, не зная, хочу ли стать трупом прямо сейчас или чуть позже.

      – Знаешь, скогько лет здесь жиг, все думаг: ну когда же вам надоест? – он неодобрительно посмотрел на моих бэушных родственников, замертво улыбающихся не очень чистому кухонному полу.

      – Что «надоест»?

      – Что-что… Дугью стгадать, – кот сплюнул и, взяв отцовскую сигару, закурил.

      – Ты куришь? – я удивляюсь.

      Впервые в жизни мне пришлось столкнуться с таким котом. А он – не будь дураком – уже уселся в «профессорское» кресло, надел мамин шелковый халат, и, закинув лапу на лапу, начал расти. Рос он примерно минут двадцать, пока не стал где-то метр семьдесят. Можете представить мое восхищение, смешанное с ужасом? Не кот, …а кто?

      – Не бойся, я вегетагианец, – предупредил он мой вопрос. – Просто надо поговогить, как мужчина с мужчиной…

      – Но я не мужчина! – засопротивлялась я.

      – Ха! Это еще вопгос! – кот двусмысленно рассмеялся.

      В ужасе стала разглядывать я свое тело: руки и ноги покрылись темными волосками, на шее и лице проявилась щетина, пальцы стали какими-то грубыми, а между ног… о, боже! за что? – да еще идиотичный «ёжик» на голове…

      – Послушай, кот, – мягко пробаритонила я новым для себя голосом. – Это все из-за тебя, да? Это ты всю нашу веселую счастливую семейку загубил, а теперь из меня какого-то придурка лепишь-творишь-малюешь? Давай-ка, вертай все взад!

      – Чего вегтать-то? Вегтать-то чего? – попятился кот. – Да и где тот зад… Помнишь, смеягись? «От винта, – сказал Каглсон, отгоняя гогубых от жопы». Оппаньки… Жениться вам, багин, пора…

      – Чего??? Ты что, белены объелся?!

      – Жениться, да. Самки – оно всегда…

      – Ах ты, морда кастрированная! Ты-то откуда знаешь? Всю жизнь на балконе просидел!!

      – Знаю. С генами впитаг! – кот выпятил грудь. – А бегадонной не багуюсь, нет уж, пгемного благодагствуйте!

      – Ага. С крокодилами. Жениться… Да я тебе щас как… – надо было отдать должное «новым» моим кулакам.

      – Погоди-погоди, – кот вытянул вперед правую лапу в останавливающем жесте. – Ты впегед батьки не гезь на стенку-то. Китайская все-таки, стогько веков стгоили! А вот и невеста твоя. Смотги, кака краля!

      Я настолько обалдела от этой наглости (меня – и женить?! Да я даже замуж-то ни за кого не хотела), что стала машинально рассматривать