Моя рыжая проблема. Софья Ролдугина

выгода».

      Резонанс.

      Ох, мамочка и папочка, дядя Эрнан, дорогая Нэсс, заберите меня отсюда…

      – Вижу, – произнес кто-то красивым певучим голосом, звук шел оттуда, где было особенно густое пятно зависти и злости.

      У меня мурашки по спине пробежали. Но продолжить незнакомцу не позволили. Вдали вдруг завопил кто-то и с размаху врезался в толпу. Кто успел, тот сумел отступить в сторону.

      Кто не успел, оказался на земле.

      – Тейт, тварь рыжая! – заорал новоприбывший, расталкивая локтями последний, ближний ряд, и метнулся к нам черно-белой кометой. Он был высок и тощ, одет в белое трико с паутиной серых лент от бедер до колена и в два черных шарфа – на голове и на плечах. От него разило чистым восторгом, как новыми духами – от сумочки Лоран на выходе из парфюмерного. – Тейт, ты, тварюка, я тебя обожаю!

      Он разом обнял нас двоих и крепко стиснул. Рыжий заржал, я с трудом выдохнула. Потом незнакомец отстранился и как следует дернул Тейта за ухо.

      – Ты вообще думал, что делал? – Дальше последовало какое-то малопонятное ругательство. Что-то связанное с совокуплением с айрами в неблагоприятных условиях вроде бы. – Но ты правда это сделал! Везучая тварь!

      Тейт выпятил грудь:

      – Это потому, что я самый…

      – Балда! – Долговязый несильно стукнул его по лбу и улыбнулся. – Это потому, что ты дурак. А дураки так легко не дохнут.

      Я наконец смогла рассмотреть незнакомца. Лицо у долговязого оказалось приятное, по моим меркам – даже красивое. Широкий лоб, светло-серые миндалевидные глаза, прямой нос, на нижней губе – два аккуратных симметричных шрама. Украшение, что ли? Портило лицо только почти полное отсутствие бровей, от которых остались два темных кругляша у переносицы.

      – Я вообще не дохну, – немного обиженно откликнулся Тейт, но долго дуться не смог и тут же затараторил: – Кого я поймал! Смотри, это Трикси Бланш, – крутанул он меня, как куклу. – Красивая, да? Скажи, красивая? Моя добыча!

      – Застолбил? – улыбнулся одними губами долговязый.

      – И она по-нашему понимает, – добавил рыжий.

      Я склонила голову к плечу, подтверждая. Его приятеля это почему-то страшно смутило. Он явно предпочел бы, чтобы экспрессивный пассаж насчет айров прошел мимо моих ушей.

      – Значит, Трикси Бланш, – повторил он, слегка коверкая имя. У Тейта в свое время получилось ловчее. – Я Кагечи Ро, друг Тейта. Выходит, ты приняла его?

      – А вот это еще не решено, – вмешался тот, первый, сладкоголосый, выступая из толпы. Ростом он был немного пониже Кагечи, но выглядел куда мощнее. «Шаровары» и безразмерная рубаха с целой горой из шарфа на плечах добавляли объема. – Дуракам резонанс ни к чему. И вообще большой вопрос, осилит ли его худший ученик.

      Тейт, остававшийся даже в самые опасные моменты погони веселым и теплым, разом заледенел и потемнел.

      – Посмотрим, – тихо сказал он и, не глядя, пихнул меня в объятия к другу. – Ро, присмотри.

      Мне никогда