«Аррия Марселла» и другие новеллы. Перевод с французского Елены Айзенштейн. Теофиль Готье

повторял ее имя часами напролет. Я не мог ничего, только закрывал глаза, чтобы представить, что она существует в реальности, и я заново повторял слова, которые она говорила мне под покровом церкви: «Несчастный! несчастный! что ты делаешь?» Я понял весь ужас моей ситуации, и мрачное и ужасное положение, в которое я должен был вступить целованием, теперь показалось мне ясным. Быть священником! Быть целомудренным в речах, не любить, не различать ни пола, ни возраста, отворачиваться от всей красоты, самому закрыть глаза, скрыться в тени ледяного монастыря или в церкви, не видеть никого, кроме умирающих, смотреть на незнакомые трупы и носить на себе скорбь своей черной сутаны, разновидность того, что делает вашу одежду драпировкой вашего гроба!

      Я почувствовал, что жизнь поднимается во мне, как внутреннее озеро, которое надувается и переполняется через край; моя кровь с силой застучала в моих артериях; моя молодость, так долго сдерживаемая, взорвалась одним ударом, словно алое12, хотевшее зацвести столетие и вдруг разбитое ударом грома.

      Что сделать, чтобы описать Кларимонду? Не зная никого в городе, я не знал, чем могу оправдать свой выход из семинарии; мне ничего не оставалось, я просто ждал, что кюре покажет мне место, которое я должен занять. Я попытался согнуть решетки окна, но оно было на такой сокрушительной высоте, что нельзя было об этом и думать. Кроме того, я не мог спуститься иначе, чем ночью: кто бы меня провел через запутанный лабиринт улиц? Все эти трудности ничего не значили перед другой; это было огромно для меня, бедного семинариста, вчерашнего влюбленного, без опыта, без денег и без платья.

      Ах! Если бы я не был священником, я мог бы видеть ее ежедневно, я был бы ее любовником, ее мужем, – говорил я себе в своем ослеплении; вместо того чтобы быть облаченным в мой печальный саван, я одевался бы в шелк и бархат, с золотыми цепями, мечом и перьями, как прекрасный юный рыцарь. Мои волосы, вместо того чтобы быть обесчещенными постригом, играли бы вокруг моей шеи развевающимися кудрями. У меня были бы красивые гладкие усы, я был бы обходительным. Но час настал перед алтарем, всего несколько слов разделили меня с числом живых, и я сам запечатал камнем свою могилу, я своей рукой запер засовы моей тюрьмы!

      Я стоял у окна. Небо было восхитительно голубым, деревья надели свои весенние одежды; природа устроила парад иронической радости. Площадь была полна народа, одни уходили, другие приходили, молодые люди и юные красавицы один за другим направлялись в сторону сада и беседок. Компаньоны шли пить, повторяя песни, это были движение, жизнь, бытие, веселость, которую я воспринимал болезненно из-за моей печали и моего одиночества. Юная мать у двери играла со своим ребенком, она целовала дитя в маленький розовый ротик, с еще не просохшими жемчужинами молока, и он делал, капризничая, тысячу божественных движений, которые знает только одна мать. Отец, державшийся на некотором расстоянии, нежно улыбался этой милой группе и, скрестив

12

Второе название алоэ – столетник. Считается, что алоэ цветет редко, поэтому его так и назвали «столетник», но при хорошем уходе алоэ может цвести и каждый год.