Невеста смерти. Линда Лафферти

утром к завтраку, мать сразу же схватила ее за подбородок.

      – Что это?

      Девушка отвернулась.

      – Наверное, подхватила что-то от пивовара.

      – Чепуха! – отрезала Люси. – Если б ты что-то и подхватила, сыпь появилась бы не сразу, а только через несколько дней.

      В такого рода делах у нее был большой опыт.

      – Нет, это дьявольские метки! – объявила она и перекрестилась, а потом посмотрела на старшую дочь так, словно была готова утопить ее во Влтаве ради спасения остальной семьи.

      – Что значит «дьявольские метки»? Какие, по-твоему, дела у меня были с дьяволом, если не считать, что мне пришлось обслуживать женатого мужчину? – огрызнулась девушка.

      Мать нахмурилась и ничего не сказала. Плеснув в миску супа, сваренного с капустой и ячменем, она поставила ее перед Маркетой и занялась луком. Но потом спросила:

      – Ты трогала что-нибудь в отцовской цирюльне?

      Старшая дочь промолчала, сделав вид, что полностью увлечена супом. Не дождавшись ответа, Люси повторила вопрос:

      – Так трогала или нет? Подбирала волосы?

      – Нет. Ты же знаешь, он этого не позволяет. И я думаю, ты зря так боишься этих волос. Когда-нибудь наука докажет, что все это – глупые предрассудки.

      – А ты, значит, знаешь все про темный мир? – прищурилась старшая Пихлерова. – Прочти-ка молитву, пока дьявол не украл твою душу за такую дерзость! Сплюнь, Маркета! Сплюнь сейчас же на землю и забери назад свои слова, пока дурной глаз не поразил наш дом за твою гордыню и хвастовство.

      Спорить с матерью было бесполезно, поэтому Маркета собрала побольше слюны и плюнула на камен-ный пол.

      – И что мне теперь делать со всей этой краснотой на теле? – спросила она.

      Теперь Люси забеспокоилась по-настоящему и, отодвинув в сторону лук, уставилась на дочь.

      – Так у тебя это не только на лице?

      – Оно везде, где он ко мне прикасался. Ты бы знала, как жжет между ног!

      Мать скривилась, словно крот, впервые вылезший из норки на белый свет.

      – Больше он до тебя не дотронется – вот увидишь. По крайней мере, пока, – пообещала она.

      – Пусть так, но ты взгляни на это…

      Люси раздраженно посмотрела на дочь и с такой досадой бросила нож на разделочную доску, что нарезанные овощи разлетелись по столу.

      – Надо избавиться от этого уродства. Если мы не сотрем метку дьявола, пивовар может и не взглянуть на тебя больше.

      Маркета промолчала и, разломив хлеб, окунула краешек в суп. В ожидании больших денег мать не поскупилась на душицу и обрезки свинины.

      – Нам нужно вернуть твою прежнюю белую кожу. – Люси взяла тряпку и вытерла оставшийся на полу след от плевка. Затем немного помолчала и продолжила: – Ты должна сходить к знахарке, Аннабелле, на улице Длоуха. Она состряпает какое-нибудь целительное зелье и подскажет, как облегчить боль. Тебе же надо возвращаться… на работу.

      Маркета вздохнула. Работа. Отныне только это у нее и остается. Но пока… пока нужно воспользоваться советом матери