Как цари в народ ходили. Щедр Салтыков

Сергеевич. А сейчас… сейчас… Господи!.. Сейчас радар показывает, что мы летим… летим под землей. Ничего не понимаю!

      – Ладно. Доклады принял… Думайте, думайте, ребятки мои дорогие.

      Был еще один способ установить связь. Командир быстрым движением снял крышку предохранителя тумблера связи со «спец, отсеком», щелкнул им; потом еще раз. Светодиоды, показывающие наличие связи, не засветились.

      Глава IV

      Отсек «спец, связи» находился в хвостовой части самолета. Это был особо бронированный и особо защищенный, без иллюминаторов, небольшой зал, где несли службу офицеры связи. За засекречивающей и шифровальной аппаратурой несли круглосуточное дежурство интеллектуалы высочайшего класса. Доступ сюда не имел даже командир экипажа лайнера. Только Президент, премьер-министр и министр обороны России могли посетить этот центр связи.

      В отдельной кабинке находились два высших офицера: Сухопутных Сил и Флота, с так называемым «ядерным чемоданчиком».

      Здесь всегда и всё дышало спокойствием. Даже разговоры велись только вполголоса. Внутреннее напряжение, конечно же, было, но его никто не выставлял напоказ. Боеготовность – наивысшей степени! Такая вот служба.

      Получив первые помехи, связисты быстро переключились на резервную аппаратуру и доложили о неполадках. Показания «резерва» тоже оказались странными и удивили даже видавших виды специалистов. Переглядываясь, они включили вторые резервные комплекты – результат тот же. Ни один вид связи не работал. Не было ее даже с экипажем корабля.

      Лишних вопросов здесь задавать было не принято. Офицеры, все как один, начали выдвигать различные версии случившегося. Но что-то не сходилось. Все казалось очень странным, необъяснимым, неизведанным. Люди, знающие «до винтика» свою аппаратуру, «до буквы» принцип ее работы, оказались в тупике.

      Начальник узла связи генерал-майор Иванов решил срочно проинформировать о случившемся Президента. Отдав команду «Всем оставаться на боевых постах!» он, внутренне собравшись, двинулся к выходу из отсека. Набрав код выхода на замке бронированной двери, он толкнул ее, и… Она не открылась. Дверь, ведущая из узла связи в верхний президентский ярус лайнера, не выпустила генерала. И ему оставалось только выйти в нижний ярус самолета через люк и добираться до цели через пассажирский салон. Механический замок люка сработал. Иванов спустился по ступенькам в небольшой тамбур. Люк за ним сразу же закрылся. Открыв дверь тамбура, ведущую уже в салон самолета, он вдруг невольно зажмурился от яркого свечения. Глаза его начали слезиться, но он не потерял самообладания и шагнул вперед, закрыв за собой дверь.

      Людской гвалт резанул слух, немного обескуражив его, но на какое-то мгновение. Генерал был человеком с железными нервами.

      Дело в том, что невыносимая яркость света к этому времени уже немного уменьшилась. А свечение в салоне исходило от непонятно откуда взявшихся мельчайших частиц. Эта «пыль» висела в воздухе и лежала тонким слоем на всем вокруг. И все вокруг искрилось, как искрится снег в морозную солнечную