Два брата. Александр Волков

не умер. Бороду Ракитин брил, хоть и бранили его за это соседские старики и старухи.

      Ракитин отвечал им:

      – Зачем пустые разговоры? Не хочу с царем ссоры! Борода не кормит, не греет, от нее подбородок преет! Бороду носить – в казну денежки платить!

      Ракитин был родом с Севера, из маленького городка Каргополя. Мать его, искусную причитальщицу, нередко издалека вызывали оплакивать покойников. От нее передалась Ракитину способность к складной и бойкой рифмованной речи.

      Расположившись в амбарушке у раскрытой двери, сапожник поглядывал на двор, где бродили куры под предводительством важного петуха. На высоком предамбарье трехлетняя Маша мастерила куклу из лоскутков.

      По двору, крадучись, пробежали Ванюшка с Егоркой. Ребята пробирались в сарайчик. Там Егорка Марков мастерил деревянные сабли, арбалеты и прочее «вооружение».

      – Стой! – гаркнул Ракитин. – Ванюшка, подь сюда!

      Ванюшка неохотно, заплетая ногу за ногу, подошел к амбарушке.

      Отец приучал его расколачивать деревянным молотком размоченную кожу, набивать каблуки, пришивать заплаты. Ванюшка сапожной работы не любил.

      – Играть собираешься, а кто работать станет? – спросил Семен сына. – Готовь колки, все вышли.

      Ванюшка уселся на порог, не глядя, ковырял ножом березовую чурбашку, а сам ныл:

      – Тятьк, а тятьк! Пусти играть!

      – Игра не доводит до добра! – отзывался Семен, бойко постукивая молотком.

      – Да тятька же! Отпусти к ребятам!..

      – Отпустить не шутка, да осердится Машутка!

      – Тятька, да будет тебе! Все смеешься да смеешься…

      – Нешто лучше плакать? Ну ладно, вот тебе сказ: наготовишь полную чашку колков – и ступай на все четыре стороны!

      Ванюшка ахнул.

      – Мне за три дни столько не наготовить! – взмолился он.

      – Как хочешь. Мое дело – приказать, твое дело – исполнять. Нам, брат, на чужую милость надеяться не приходится… Своим трудом, Ванюшка, перебиваться надо!

      Ванюшка, мрачно сопя, слушал отцовские поучения. Вдруг Егорка тронул его за плечо, и оба сорвались с места.

      – Куда? – крикнул отец.

      – Я мигом…

      Егорка поделился с товарищем мыслью, которая давно бродила в его голове.

      Вскоре ребята подошли к амбарушке. Зеленовато-серые Ванюшкины глаза светились лукавым весельем.

      – Так смотри, тятька, чашку колков сделаем – играть отпустишь!

      – Мое слово – олово! – пробормотал сапожник, держа между губами колки.

      Ребята забрали березовые чурбаки, несколько ножей, ремешки, веревочки и разный хлам, назначение которого было понятно только Егорке Маркову.

      Часа через три Ванюшка явился в амбарушку. Его пухлое круглое лицо сияло, на гордо вытянутой ладони он держал чашку, доверху наполненную колками. Через его плечо глядел довольный Егорка.

      – Вот! – похвалился Ванюшка и так стукнул дном чашки об пол, что из нее брызнули колки.

      – Вы, может, украли где? – изумился Семен. – В малое время эдакую прорву разве наготовишь?

      – Я саморезку сделал, – скромно сказал