Торговый дом Гердлстон. Артур Конан Дойл

против Шотландии

      Наступил день англо-шотландского футбольного матча.

      Лучшей погоды нельзя было и желать. Утро было туманное, но выглянуло солнце, и туман мало-помалу стал подниматься и повис, как огромное перо над мрачными стенами Эдинбургской крепости, окружив волшебной гирляндой недоконченные колонны национального памятника на Карлтонском холме. Путешественники, объехавшие весь свет, говорят, что им не приходилось видеть ничего прекраснее этого зрелища.

      Три человека смотрели из окна Королевского отеля на эту великолепную картину. Одного из них мы уже знаем. Это толстый, краснощекий черноглазый джентльмен в клетчатых брюках и светлом жилете. Рядом с ним девушка в дорожном платье. Тут же у окна в плетеном кресле сидела спокойная пожилая женщина, с любовью следившая за оживленным лицом девушки.

      – О, дядя Джордж, – воскликнула девушка, – какой божественный вид! Для меня все это, как во сне.

      – Вот-вот я проснусь, и мне придется наливать кофе Эзре Гердлстону и слушать, как мистер Гердлстон бормочет утренние молитвы. Я каждый день после обеда читаю ему «Финансовые Новости» и знаю все о процентных бумагах, государственной ренте и акциях американских железных дорог, которые то поднимаются, то падают. На прошлой неделе акции одной из них сильно упали. Эзра стал ругаться, а мистер Гердлстон сказал, что господь наказует тех, кого любит. Но ему самому, кажется, было не очень-то приятно нести это наказание.

      – Вот и Том, – весело вскричала миссис Димсдэл.

      – Здравствуйте, мама, – сказал молодой человек, целуя ее. – Здравствуйте, папа. Здравствуйте, кузина Кэт. Вы должны посмотреть на нас и пожелать нам удачи. Что вы думаете о нашем матче, папа?

      – Я думаю, что ты негодный изменник, играющий против своей родины, – сказал доктор.

      – Что вы, папа! Я родился в Шотландии и притом я член Шотландского клуба. Этого вполне достаточно.

      – Во всяком случае, я надеюсь, что вы проиграете.

      Дороги, ведущие на Рэборнскую луговину, где должно было состояться состязание, были черны от многотысячных толп. Эта движущаяся масса народа была так густа, что лошадь экипажа Димсдэлов принуждена была идти шагом; кучер яростно ругался: как истый патриот, он сознавал, что на нем лежит большая ответственность, ибо он везет одного из игроков шотландской партии и должен вовремя доставить его к месту состязания. Доктору и девушке сообщилось волнение окружающей толпы.

      Наконец, экипаж въехал через широкие ворота на обширную, заросшую травою луговину и приблизился к целой веренице наемных экипажей. Том схватил свой мешок и побежал в павильон переодеваться.

      Раздался оглушительный рев: толпа приветствовала партию англичан, вышедшую на середину площадки.

      Вот они, в белых трусиках, в белых шерстяных фуфайках. На груди у них вышиты красные розы. Да, они сумеют постоять за себя, – высокие, широкоплечие, прямые, как стрелы, проворные, как кошки, сильные, как молодые бычки. Это самые лучшие игроки лондонского университета