Торговый дом Гердлстон. Артур Конан Дойл

сами были бедны, Джон, и знаем цену школ для бедных.

      Гердлстон, казалось, был разочарован. Больной продолжал медленно и грустно:

      – У моей дочери будет сорок тысяч фунтов, но под тем условием, что до своего совершеннолетия она сама не сможет распоряжаться этими деньгами. У меня нет ни друзей, Джон, ни родственников, кроме моего двоюродного брата, доктора Джорджа Димсдэла. Прошу тебя, возьми ее и воспитай под своим руководством. Обращайся с ней, как с родной дочерью. Оберегай ее от людей, которые для того, чтобы завладеть ее состоянием, разобьют ее жизнь. Сделай это, старый друг, и дай мне умереть счастливым.

      Купец молчал. Он напряженно думал, хмуря свои густые брови.

      – Кроме тебя, я не знаю ни одного справедливого и честного человека, – продолжал больной. – Дай мне воды: у меня пересохло во рту. Если же, не дай бог, моя милая девочка умрет, не успев выйти замуж, в таком случае… – у него не хватило дыхания, и он на секунду умолк.

      – Что в таком случае?

      – В таком случае, старый друг, ее состояние перейдет к тебе, ибо ты единственный человек в мире, который может хорошо употребить эти деньги. Вот все пункты моего завещания. Но ты должен заботиться о ней, как отец. Она – нежное растеньице, Джон, она слишком слаба и не может расти без опоры. Обещай мне, что ты не обидишь ее.

      – Обещаю, – ответил Джон Гердлстон глухим голосом.

      Он встал и нагнулся над умирающим для того, чтобы лучше расслышать его слова.

      Гарстон быстро угасал. Слабым движением руки он указал на книгу в коричневом переплете, лежавшую на столе.

      – Возьми эту книгу, – сказал он.

      Купец взял книгу.

      – Повторяй за мной: клянусь и торжественно обещаю…

      – «Клянусь и торжественно обещаю…»

      – Оберегать, как свою родную дочь… – слышался из кровати дрожащий голос.

      – «Оберегать, как свою родную дочь…» – глухим басом повторил купец.

      – Кэт Гарстон, дочь моего покойного друга…

      – «Кэт Гарстон… дочь моего покойного друга…»

      – И пусть мои собственные дети обращаются со мной так, как я буду обращаться с ней.

      – «И пусть мои собственные дети обращаются со мной так, как я буду обращаться с ней».

      Голова больного в изнеможении упала на подушку.

      – Благодарение Богу, – прошептал он: – теперь я могу умереть спокойно.

      – Мне пора, – сказал Гердлстон: – я обязался быть в одном месте в шесть часов.

      – Я тоже обязался быть в одном месте в шесть часов, – со слабой улыбкой сказал умирающий. – Прощай, Джон!

      Африканский купец вовремя прибыл туда, куда обязался прибыть, но еще раньше Джон Гарстон сдержал свое обязательство и прибыл в то страшное место, откуда еще никто не возвращался и куда повела его смерть.

      Глава II

      Гамилтон Миггс, капитан «Черного Орла»

      Глава фирмы, обладавший очень тонким слухом, услыхал в коридоре