Отец мой шахтер (сборник). Валерий Залотуха

гадать! И ты знаешь, Саш, сбывается! Я сам проверял! А давай я тебе погадаю?

      В первый момент Макаров хотел отказаться, выхватить все же книгу и уйти, но вдруг понял, что это может его спасти. «Макаров» лежал посередине, в «Евгении Онегине», и если назвать страницу впереди или сзади, нет, лучше впереди, то этот хам не наткнется на него, погадает, и все благополучно закончится.

      – Три! – выпалил Макаров.

      – Что – три? – не понял Николай.

      – Страница три.

      – А-а, – протянул этот странный человек, с важным видом открыл книгу в самом начале и быстро нашел третью страницу. – «К Наталье»! – громко прочитал он название стихотворения.

      Александр Сергеевич вздрогнул.

      – Я же говорю – сбывается, – деловито проговорил Николай и склонился над книгой. – Тут по-французски… А, вот перевод! «Почему мне бояться сказать это? Марго пленила мой вкус».

      – Не может быть… – смятенно прошептал Макаров.

      – Да вот, написано! – ткнул пальцем в книгу Николай. – Это, значит, эпиграф. А теперь стихотворение:

      Так и мне узнать случилось,

      Что за птица Купидон;

      Сердце страстное пленилось;

      Признаюсь, – и я влюблен!

      – Дайте! – Макаров выхватил книгу и вперился взглядом в страницу. Николай не сочинял. Сочинял Пушкин.

      – А ты не верил, – со вздохом подытожил Николай. – Значит, говоришь, птица Купидон тебя в одно место клюнула? Это, брат, происшествие. А знаешь, что я за птица? Сирин. А Сирин – птица вещая. Сейчас тут такое начнется! Знаешь что? Забирай своего Пушкина и иди. Только не туда, – он указал взглядом на вход, – а туда, – теперь взгляд его был обращен в сторону сцены, рядом с которой была небольшая дверь. – Спросят, кто прислал, говори – Сирин… Николай Егорович… – И незнакомец так убедительно посмотрел на Макарова, что он тут же встал и, прижав книгу к груди, пошел в указанном направлении.

      Конферансье объявил выход Марго. В зале зашумели, захлопали, засвистели. Включили музыку, громкую и томную. Макаров вошел в тесное полутемное пространство за сценой и лицом к лицу столкнулся с Марго. Она была сказочно красива: в блестящем, украшенном перьями платье, с гигантскими нарисованными глазами и алым чувственным ртом.

      – Ждите меня здесь, – приказала она неожиданно и скрылась за занавесом сцены.

      В зале еще громче закричали и захлопали.

      – Ты кто? – спросили Макарова из‑за спины и довольно грубо ткнули в плечо чем-то железным. Макаров обернулся. Перед ним стоял здоровый омоновец в маске и бронежилете. Он держал наизготовку короткоствольный автомат, которым и ткнул Макарова. – Кто, я спрашиваю? – жестче повторил вопрос омоновец.

      – Я… Макаров… – пробормотал Александр Сергеевич.

      Омоновец ухмыльнулся:

      – Вижу, что не Калашников.

      – Я… Меня Сирин прислал… – вспомнил Макаров. – Егор Николаевич!

      – Николай Егорович, –