Пленник железной горы. Генри Лайон Олди

я успокоился? Я только подошел к главному.

      – А это больно?

      – Может, и больно.

      – А может, и не больно?

      – Может, и не больно.

      – Так больно или не больно?!

      – Как получится.

      Думаю, теперь вы отлично знакомы с моим папой.

      – Кустур сказал, что меня в шлем колотушкой забьют.

      – Не забьют.

      – Точно? Это хорошо.

      – Ты сам подумай, – отец устроился поудобнее, хотя казалось, что удобней некуда. – Ты вон какой большой. Как тебя целиком в шлем забить? Ты же не гвоздь? Правильно говорить так: шлем колотушкой насадят на мою голову. Запомнил? Насадят на голову, а не забьют.

      Хоть бы улыбнулся, что ли? Я бы тогда знал, что он шутит.

      – Ну, насадят. А потом велят: «Да расширится твоя голова!»

      – С какой целью? – заинтересовался отец.

      – Если шлем лопнет, станут новый подбирать. В смысле, станет.

      Совсем я запутался с этим кузнецом.

      – А если не лопнет?

      – Значит, подобрали. Ищем дальше: кольчуга, панцирь-куях…

      – И всякий раз колотушкой? В кольчугу, в панцирь?

      – Ну да!

      – Так говорит Кустур?

      – Ну да!

      – Значит, так и будет. Кустур знает, что говорит.

      – А ты что скажешь, папа?

      – Ничего. Я никогда не был в Кузне. Никогда не подбирал себе доспеха. Откуда мне знать?

      – И Мюльдюн тебе не рассказывал? Он-то в Кузне бывал!

      – Нет, не рассказывал. Зачем?

      Действительно, зачем? Мюльдюн не из говорливых. Вот по шее надавать, это он запросто.

      – Папа, ты…

      И тут он вскочил. Сто раз видел, как он вскакивает, забыв обо мне, маме, кумысе, горах, мирах – обо всем на свете. Доха в одну сторону – кэр-буу! Лавка в другую – уо-уо! Столик с кубком – алатан-улатан! «Ох! – жаловалась мама в таких случаях. – Отлетели, оторвались девять журавлиных голов!» Кумыс разлился, потек по струганым доскам. Бурдюк – бряк мне на коленки! Затычка выпала, я изгваздался по самые уши.

      – Что?! – заорал мой папа дурным голосом. – Глупости! Чушь собачья! Изобличение вора бывает трех видов…

      Это он не мне. Трудно привыкнуть к папиным внезапностям, а дальше ничего, полегче. Главное, сидеть тихо, помалкивать. Когда Сиэр-тойон откликается на чьи-то взывания, ему не до вас. Он учит, наставляет, решает споры. А что вы думали? Закон-Владыка, понимать надо!

      – …с чужого слова по приметам украденного, своими силами по следам угона – и через много лет без явных доказательств, по доносительству соседа. В первом случае изобличенный вор покрывает убытки владельцу, во втором – подлежит публичному наказанию…

      Кулаком по перилам – хрясь!

      – …в третьем – признается вором без покрытия убытков и наказания. Доносителя же… Молчать! Не перебивать! Доносителя порицать не велено, и нареканий ему делать не положено. Что значит «почему»? Ибо есть в таких доносителях великая польза общественная… Великая общественная! Усвоили?

      Кажется, там усвоили. Где там? Ну где-где… Где взывали.

      Я однажды