Пленник железной горы. Генри Лайон Олди

шагнул в конюшню, за косу вытащил Куо-Куо из стойла. Та верещит, отбивается, ногами дрыгает, а он ка-ак даст ей кулаком! По ребрам, по лицу! У нее кровь из носа хлещет, она орет: «Ыый-ыыйбын! Ай-абытай!» – а он лупит и лупит!

      – Мастер Кытай! Мастер Кытай!

      – Ай-абытай!

      – Не надо! Вы ж ее убьете!

      Кулак завис на взмахе – молот над наковальней. Эх, вечно я не в свое дело лезу…

      – Не убью, парень. Я меру знаю.

      – Точно?

      – Ага. Куогалдыма Куо – девка крепкая. Привыкла.

      Я в первый момент не сообразил, о ком это он. Ага, это дочку так на самом деле зовут: Куогалдыма Куо. Куо-Куо, небось, сама придумала, для пущей красоты.

      – Будешь еще к парням приставать, бесстыжая?

      – Не бу-у-у…

      Куо-Куо скулила побитой собакой. Мне было ее жалко. А отцу, похоже, ни капельки.

      – Смотри у меня! Еще раз застану…

      – Не бу-у-у…

      – В подвал бегом! Сиди, пока гости не уедут!

      Кузнецова дочка натянула на себя платье, измаранное в крови и пыли. Бочком-бочком проскользнула к выходу мимо грозного Кытая. Она явно опасалась, что отец наподдаст ей для лучшей памяти, и он-таки наподдал! Сапогом пониже спины. От отцовского пинка Куо-Куо птичкой улетела за дверь.

      – В подвал! – гаркнул вслед кузнец.

      – Не бу-у-у…

      – Только попробуй вылезти! На крюк повешу!

      – Не бу-у-у…

      – Не будет она, как же… – пробормотал мастер Кытай. – Сучка брехливая! Ты, парень, не бери в голову. Она ко всем боотурам цепляется. Отбился, и ладно. Ну, пошли, что ли?

      – В Кузню?!

      – Куда ж еще? Хотел доспех? Шлем, меч?

      – Хотел! То есть, хочу… Очень хочу! И еще лук!

      – Иди за мной. Выбирать будешь.

      – Я сам?!

      – А кто ж еще?

      И мы пошли в Кузню.

      4. Всё, что захочешь

      В Кузне комнат оказалось – больше, чем у нас! А коридоров и вовсе уйма. На тяжелые шаги хозяина пол отзывался металлическим гулом, прогибался и лязгал. Стены тут и там украшали всякие забавные штуки. Короба́ с огоньками-моргунками, вроде нашего камелька. Узловатые блестящие корни; пучки тонюсеньких прутиков. Мутные окошки, в которых ничего не разглядишь. Скользкие на вид наросты, вроде грибов, политых маслом. Я на эти диковины засмотрелся, не заметил, как мы пришли.

      – Выбирай, – мастер Кытай пропустил меня вперед. – Не стесняйся.

      Я шагнул за порог и встал, разинув рот. Вот это да! Мечи, луки, шлемы, копья, палицы! Вся комната оружием заставлена, от пола до потолка. Новенькое, блестящее, будто вчера кованое. И не навалом, как попало – лежит аккуратненько, одно к одному.

      – Это ваша работа, мастер Кытай?

      – Чья ж еще?

      – Ну вы и мастер! Самый лучший в Осьмикрайней!

      И ничего я не подлизывался! Что думал, то и сказал.

      – Ты еще настоящей моей работы не видел, – усмехнулся кузнец. Я знал: ему приятно. Я только не знал, почему от его улыбки мне неприятно сделалось. –