Стертые времена. Владимир Гой

ладно.

      – Давай с плохого.

      Я раскрыл куртку, и перед ней предстала разорванная рабочая рубашка, но уже не белая, а кумачовая от крови, словно у защитника баррикад 1905 года. Её глаза стали большими от испуга и тревоги за меня, и чтобы не пугать ее больше, я продолжил:

      – Сейчас всё хорошо, меня зашили. На работе бандиты на Грузчикова напали, пришлось заступиться, иначе они бы его прибили!

      Она закрыла лицо руками и заплакала.

      – Не плачь, ты же видишь, всё уже нормально! – и, не останавливаясь, продолжил: – И о хорошем: я ведь работать сейчас всё равно не смогу, поэтому поеду в экспедицию по поиску внеземных цивилизаций.

      Она посмотрела на меня своими зелеными, самыми любимыми в мире глазами и просто сказала:

      – Тогда мы разведемся.

* * *

      С членами экспедиции мы познакомились на следующий день, когда они пришли в кафе, что находилось этажом ниже бара, где я работал. Тут был врач-нейрохирург, который пообещал без всяких проблем снять мне швы с руки прямо в тайге у костра, сказав, что там стерильность гораздо выше, чем в любом хирургическом кабинете. Ещё была одна девушка, тоже врач, терапевт, поэтому я за своё здоровье был полностью спокоен. Было также несколько других, совершенно незнакомых мне людей, которых любопытство влекло за тридевять земель.

      С первого дня мы сдружились с нейрохирургом Сергеем, который посвящал меня в некоторые особенности своей профессии. Рассказывал, как сверлит кому-то черепушку, засовывает туда палец и для подтверждения диагноза ковыряется где-то там, в полушариях. Мне от этого становилось немного не по себе, но я продолжал увлеченно слушать, не зная точно, во что верить, а во что нет. Но ведь он был одним из лучших молодых специалистов в военно-морском госпитале.

      Перед самым отъездом я зашёл в маленькую, но очень уютную церковь в Юрмале. Разыскал там священника и поведал ему о цели своей поездки, испросив благословления. Отец Иоанн посмотрел мне прямо в глаза и сказал:

      – Обязательно поезжай! Мне самому всё это очень интересно, а за тебя я молиться буду! С Богом, удачи!

      Так что я чувствовал себя в относительной безопасности под покровительством самого Всевышнего.

      Прилетев в Пермь, мы поселились на борту какого-то корабля, зажатого у берега льдинами до следующей навигации. Внутри было жарко натоплено и оттого было невозможно спать в маленькой каюте-каморке с закрытой дверью, приходилось краем глаза в полусне поглядывать за своими вещами. Мне надоел этот сон – не сон. Я толкнул Серёгу и предложил пойти в ресторан чего-нибудь перехватить на ночь. Пил он, полагаю, не хуже, чем делал трепанацию черепа, поэтому через пару часов мы спали с закрытой дверью, пропитав нашу каюту парами алкоголя, как хлороформом.

      В шесть утра возле трапа стояли два новых джипа «Ниссан» и машина, выкрашенная под скорую помощь, – это она доставила сюда наши рюкзаки, палатки и другое нужное