Стертые времена. Владимир Гой

она перевернула последний лист, раздался её надсадный от вечной боли голос, обращённый в соседнюю комнату:

      – Сашка, иди почитай, как писать надо!

      Я краснею до ушей: она осмелилась мою писанину ставить в пример своему мужу-профессионалу! Но Сашка выходит из комнаты, на его лице нет никакой реакции на эту колкость, он забирает моё творение и уходит его читать. Мне приходится опять сидеть в напряжении, словно я ожидаю вердикт Верховного суда. Слышу его кряхтенье за стеной и приглушённый смех, мне становится не по себе.

      Он возвращается с довольной улыбкой:

      – Очень неплохо, я поговорю, чтобы его напечатали в газете «Юрмала».

      В порыве радости я обнимаю Эллочку и долго жму руку Саше оттого, что я, быть может, увижу в газете свой первый рассказ. Это рассказ о любви и смерти с диссидентским названием «Невозвращенец». До этого я видел только короткие заметки о себе на доске объявлений в управлении торговли, где всю нашу смену клеймили за драку с экипажем пассажирского судна.

      По пути на работу я встретил друга детства Витьку Коршунова, который рассказал мне об увлекательной поездке в тайгу в поисках внеземных цивилизаций. Меня уже давно безумно интриговали многочисленные статьи о каких-то невероятных, фантастических встречах, и я спросил:

      – Ну а ты что-то видел?

      Он был немногословен:

      – И даже больше!

      В этот момент я понял, что мне это нужно больше всего на свете. Захотелось чего-то необычного, чистого, вселенского, появилось стремление к другой жизни. Не просто стачивать зубы, набивая живот, а жить во имя чего-то высшего. И, не особо рассчитывая на что-то, я спросил:

      – А ты туда ещё поедешь? Можешь меня с собой взять?!

      Витька посмотрел на меня сквозь стёкла очков и, улыбнувшись, сказал:

      – Знал, что ты загоришься! Я не поеду, но тут собирается одна экспедиция, могу с ними поговорить!

      К вечеру он позвонил мне и сказал:

      – Они берут тебя с собой, вылетать послезавтра в Пермь. Тёплую одежду не забудь, там может быть холодно.

      Глава 5

      В этот вечер на работе с моих слов уже все знали, что перед ними почти новоиспечённый Сомерсет Моэм и что через день я уезжаю в экспедицию куда-то под Пермь. Я пообещал принести газету с моим произведением сразу после возвращения. Но так как ждать надо было ещё долго, я откупорил бутылочку водки и разлил её по рюмкам.

      – За будущий успех!

      После нескольких стопок я и в самом деле ощутил себя одним из столпов литературы. Игорь посмотрел строго:

      – Смотри, Хемингуэй, тебе ещё работать! Не особо балуй тут!

      Я приложил руку к сердцу в индейском приветствии:

      – Хау, всё будет как надо!

      Но уже через час не очень ясно мог разглядеть лица прибывавших клиентов.

      Ваня Грузчиков, неоднократный чемпион Союза по боксу в наилегчайшем весе, заходил ко мне довольно редко и вряд ли