Бестии. Ива Одинец

не придёт.

      Панков десятый месяц живёт в опасной зоне. Дольше Тига. Тот в последние недели выглядел, будто с ним по ночам развлекаются вампиры – бледный, измученный, полупрозрачный. А толстячок Панков жизнерадостен, как всегда. Я б даже сказала – ненормально весел. Румянец во всё лицо, цыганские чёрные глазищи под неожиданно рыжими бровями энергично сверкают, от урчащего баса подрагивают листики растений в дальних углах. Сильный, однако. Донор, как я – но мощней на порядок. Видимо, даже твари столько не съесть, сколько он излучает сам по себе. Совсем на нём не отразилось. Только под глазами тени. Ну, это у всей дирекции. Не ахтецкие дела у шараги.

      Ч-чёрт! Всё-таки безумие со стороны Тига притащить меня сюда. Метраж огромный, кондишен вроде исправен… но здесь для нас нейтральных мест нет – и быть не может, пока мразюка резвится. Я о твари, не о шефе. Бывшем.

      Под столом пальцы ощупали юбку изнутри, колготки.

      Корочка на царапине сухая. Пока.

      Но кондишен – не сквозняк. Лишь местный воздух гоняет – а очистка ли это по нашим меркам? Дёрнул чёрт вырядиться в белую юбку…

      Затылком ощутила взгляд. Тиг смотрит с тревожным любопытством – но и ободряюще: потерпи, мол, уже скоро.

      …Их Величество Бывший Шеф от подковырки не удержались.

      Уже когда мы выходили – последними.

      Я шагнула за порог, а Тиг остановился спросить что-то. Дмитрий Олегович грубо перебил:

      – Ты что, взял её на работу?

      Ну и тон. Будто подчинённому выговаривает.

      – Взял, – сухо сказал Тиг. – Не могу себе позволить бросаться специалистами.

      – И чем же этот… специалист замечателен?

      Тиг прищурился.

      – Я не считаю корректным говорить о присутствующих в третьем лице. Полагаю, вам лучше спросить непосредственно.

      В этом он весь. Если боги несправедливы – они не боги.

      Горячая волна благодарности. Мог бы смолчать, я б не обиделась – знаю, как он уважает Шахова.

      Вернее, уважал.

      Шахов наконец решился глянуть – и буквально отдёрнул взгляд.

      Правильно. Не таким улиток осаживали. Враз фамилия новый смысл обретёт. «Шах» – это не только восточный царь. Ещё и прямая дорога к мату. Я это организую быстрей, чем «Дип Блю» – Гарри Каспарову.

      – Спрашивайте, Дмитрий Олегович, не стесняйтесь.

      Голос нежный. Ни тени издёвки. До поры.

      Смотрит как на гадюку. Особо экзотическую.

      – Карьеру, значит, делаешь? И каким же местом?

      – Тем самым, глубокое изучение которого вам оказалось не под силу и не на пользу.

      Я о мозге. В основном.

      Резонирующая тишина.

      Рядом чуть слышно всхлипнул от смеха Тиг.

      Шахов, наливаясь сизой кровью, пытается подняться, пальцы скребут столешницу.

      – Ну зачем же руки пачкать? Зовите охрану.

      А уволили-то ещё при мне. По бедности.

      Пальцы Тига тихонько сжали запястье – не бей, мол, лежачего.

      А во всех