Нашествие монголов (трилогия). Василий Ян

который привел Хаджи Рахима, отвел в сторону осла, не спеша вытащил из-за пояса длинный тонкий нож, каким мясники обычно режут баранов, и ухватил жесткой рукой дервиша за подбородок.

      – Эй, дед, подожди резать! – крикнул кто-то. – Наш начальник хочет узнать, что написано в других книгах.

      Полузадушенный дервиш прохрипел:

      – В одной книге описаны подвиги славного барса пустыни Кара-Бургута, грозы караванов…

      – Подожди! Оставь его, старик!.. – сказал начальник шайки и внимательно начал перелистывать книжку, рассматривая рисунки, изображавшие стычки воинов.

      Старик оттолкнул Хаджи Рахима и, ругаясь, отошел.

      Хаджи Рахим смотрел на темное небо с ярко сверкавшими звездами, на красное потрескивавшее пламя костра, на суровые лица сидевших, на пустынные пески кругом и думал: «Откуда придет спасение? Если меня, бродягу, никто не пожалеет, то эти воины должны бы пожалеть мальчика-оружейника, выскользнувшего из мрака шахского подземелья. Но, даже падая в пропасть, дервиш не должен унывать: его плащ может зацепиться за выступ скалы или его поддержит крыло пролетающего орла…» А Туган рядом шептал:

      – Разве ты не видишь, что пришел наш последний час?

      – День еще не кончился, – ответил дервиш. – Впереди длинная ночь. Кто заранее скажет, что она принесет?

      «Черный всадник» положил книгу в желтом кожаном переплете на коврик перед собой и сказал:

      – До утренней звезды осталось ждать недолго. С казнью этого слуги неверных можем не торопиться. Не послушаем ли мы этого скитальца, пусть он нам расскажет про подвиги какого-нибудь смелого богатыря.

      Туган прошептал:

      – Неужели, так униженный, стоя на коленях, ты будешь им рассказывать? Не говори ни слова. Пусть лучше они убьют нас сразу!

      – Потерпи, – ответил Хаджи Рахим. – Ночь длинна, и будущее может стать необычайным…

      – Пускай говорит! – послышались голоса. – Бывает, соловей в клетке поет лучше, чем на воле.

      – Тогда слушайте, – начал Хаджи Рахим. – Я вам сейчас расскажу не о Двурогом Искендере и не о Рустеме и Зорабе, а о славном степном разбойнике Кара-Бургуте и о туркменской девушке Гюль-Джамал…

      При слове «Гюль-Джамал» начальник шайки быстро взглянул на дервиша, брови его удивленно поднялись. Он лег на правый бок; облокотившись, он подпер щеку ладонью и черными горящими глазами стал внимательно всматриваться в связанного рассказчика.

      Глава пятая

      Сказка Хаджи Рахима

      Когда она проходила мимо быстрыми шагами, краем своей одежды она коснулась меня.

Из восточной сказки

      «Гюль-Джамал была бедной пастушкой в бедном ауле, в большой туркменской пустыне, – начал говорить нараспев Хаджи Рахим. – Гюль-Джамал знала много песенок.

      Особая песенка у нее была, чтобы вести ягнят на водопой; другая, спокойная и радостная, уговаривала ягнят мирно пастись и далеко не расходиться.

      Но одна, тревожная песенка мрачными, отрывистыми звуками