ЧЯП. Эдуард Веркин

Хай энд немного. Люблю иногда музычку послушать. На компе образы загружены, каждый раз лень диск в плеер грузить. Музыка успокаивает…

      – Хай энд? – почтительно спросил Синцов.

      – Ага. Не самый хайэндистый, конечно, но ничего так, вполне, для наших глушей пойдет. Думаю, в нашем Зажмурье больше ни у кого такого нет.

      Грошеву явно понравилось, что комната произвела на Синцова впечатление.

      – Нормально…

      Синцов кивнул.

      – Люблю такие штуки, – Грошев прикрутил огонь в лампе, подошел к верстаку. – Редкие. Рядом с ними как-то приятнее находиться, как ты думаешь?

      – Наверное. Не знаю, у нас дома никто ничего не собирает.

      – Обделяете себя, – сочувственно сказал Грошев.

      На верстаке, зажатая в тиски с резиновыми губами, находилась…

      Синцов не знал, как назывался этот предмет, но раньше его он видел. В фильмах, в мультфильмах, на картинках. Та штука, в которую помещалась лучина, освещавшая сумрачный быт небогатых русских крестьян. Держатель для лучин, одним словом. Древнерусский канделябр. Впрочем, держатель был выполнен не без кузнечного мастерства, украшен загогулинами, цветочками и листочками, Синцов почему-то сразу вспомнил бажовские сказы и Медной горы хозяйку, время держатель, само собой, не пощадило, и теперь Грошев это исправлял с помощью паяльной лампы и металлической щетки.

      – Светец чищу, – объяснил Грошев.

      – Зачем? – не понял Грошев. – В смысле, зачем он нужен, железка ведь…

      – Продам потом. Сейчас почищу, немного пройдусь серной мазюкой, патина прилипнет – и вещь хоть куда.

      – То есть?

      – То есть найдется куча народа, которая захочет это у меня купить.

      – Ясно. Кстати, вот монета, – Синцов протянул Грошеву два рубля.

      – А, да, монета…

      Грошев поставил лампу на верстак, достал из глубины фартука пакетик из плотного полиэтилена, спрятал монету, а пакетик кинул в банку с другими такими монетами в пакетиках. Другой рукой Синцов достал деньги и вручил их Синцову.

      Синцов несколько разочаровался. Он думал, что он передаст монету при каких-то более торжественных обстоятельствах, с соответствующим выражением лица, что столь ценную монету Грошев поместит в специальную пластиковую капсулу и уберет в сейф, пожмет ему руку, скажет несколько веских слов. Поэтому прозаичность момента Синцова нахмурила. Грошев, видимо, это понял, улыбнулся и объяснил, кивнув на банку:

      – У меня шесть штук таких лежит.

      – Зачем?

      – Жду, – ответил Грошев.

      – Чего?

      – Благоприятной обстановки на рынке. Сейчас время покупать, когда придет время продавать – буду продавать. Все просто. Увлечение коллекционированием всегда идет по синусоиде.

      – Понятно. Можно посмотреть?

      Синцов кивнул на банку.

      – Конечно. Смотри.

      Синцов взял банку, достал несколько пакетиков. Монеты