Память льда. Том 1. Стивен Эриксон

не изменит мне, смогу удвоить прибыль.

      Хватка ещё некоторое время буравила его взглядом, затем покачала головой.

      – Жадный платит дважды, Мунуг. Бьюсь об заклад, через месяц ты притопаешь обратно по этой же тропе с пустыми карманами. Что скажешь? Десять советов ставлю.

      – Если проиграю, окажусь вам должен десяток монет.

      – Да ладно, я согласна на безделушку-другую – руки у тебя золотые, старик, тут не поспоришь.

      – Благодарю, но должен со всем почтением от этого заклада отказаться.

      Хватка пожала плечами.

      – Жаль. У тебя ещё колокол примерно до заката. Рядом с вершиной стоит перевалочный лагерь – если поднажмёшь, доберёшься туда до темноты.

      – Приложу все усилия. – Мунуг просунул руки в лямки, с кряхтением поднялся, а затем неуверенно кивнул и пошёл прочь от капрала.

      – Стой на месте! – скомандовала Хватка.

      Колени Мунуга подогнулись, так что старик чуть не упал снова.

      – Д-д-да? – выдавил он.

      Хватка взяла у Дымки браслеты.

      – Я их сперва надену. Переплетаются, говоришь. Но бесшовные.

      – А-а! Да, конечно. Милости прошу.

      Капрал закатала рукав своей пыльной рубахи, так что показалась бордовая изнанка.

      Мунуг громко ахнул. Хватка улыбнулась.

      – Верно, мы – «Мостожоги». Что только не скрывает пыль, а? – Она провела костяные кольца вверх по изрезанной шрамами, мускулистой руке. Как только торквесы оказались между бицепсом и плечом, раздался тихий щелчок. Хватка подозрительно осмотрела браслеты, а затем поражённо присвистнула. – Будь я проклята!

      На миг улыбка Мунуга стала шире, затем он слегка поклонился.

      – Позволено ли мне теперь продолжить свой путь?

      – Иди, – буркнула она, больше не обращая на торговца внимания. Хватка не могла оторвать взгляд от блестящих торквесов на своей руке.

      Дымка ещё целую минуту смотрела вслед старику и чуть заметно хмурилась.

      Вскоре Мунуг нашёл боковое ответвление тропы. Раз в десятый он обернулся, чтобы убедиться, не следит ли кто за ним, а затем быстро скользнул между двумя наклонными валунами, которые обрамляли тайный проход.

      Через полдюжины шагов сумрачный лаз закончился, перешёл в тропу, что вилась по дну глубокой расселины. Тени поглотили торговца, когда он зашагал по ней. До заката оставалось едва ли сто ударов сердца – задержка с «Мостожогами» может обернуться катастрофой, если он не поспеет на встречу.

      – Известно, – прошептал он, – что боги не славятся склонностью к прощению…

      Монеты были тяжёлыми. Сердце гулко стучало в груди. Он не привык к таким физическим усилиям. Мунуг ведь был мастером, искусником. У него тянулась чёрная полоса, это правда, он ослаб от опухолей между ног, это несомненно, но талант и смётка лишь обострились из-за боли и горя, которые ему довелось пережить. «Благодаря этим недостаткам я и избрал тебя, Мунуг. И благодаря твоему мастерству, разумеется. О да, мне необходимо твоё мастерство…»

      Божье благословение наверняка