Юный служитель. Джеймс Мэтью Барри

подпрыгнуло при мысли, что та рядом, и что у него теперь восемьдесят фунтов в год. Он весело помахал ей обеими руками, и та ответила улыбкой, а потом он по-мальчишески, перепрыгнул через куст крыжовника. Тотчас же после этого он покраснел и постарался принять почтенный вид, так как в воздухе заметил двух женщин и мужчину, наблюдавших за ним с дамбы. Он сурово подошёл к двери и, снова забывшись, убежал наверх к Маргарет, когда на его пути встала возмущенная служанка Джин.

      «Не думаю, что застукала меня», – мелькнуло в мыслях Гэвина, и «Боже сохрани!» – подумалось Джин.

      Гэвин обнаружил, что его мать недоумевает, как приготовить чашку чая в доме, где есть прислуга. Она смело позвонила в колокольчик, и Джин прискакала так быстро, что Маргарет была поражена не меньше Аладдина, впервые потёршего волшебную лампу.

      Прислуга особняка с наивысшим почтением двигалась так мягко, будто постоянно ходила за служителем в калошах, но Джин была новенькой и зелёной, получив своё место только потому, что её отца со дня на день могли выбрать старостой. Она уже прониклась романтической привязанностью к своему господину, но назвать его «сэр», как ни старалась, всё же могла с большим трудом, будто глотая при этом устриц. Как будто с тревогой, стараясь по первому звонку Гэвина пулей прилететь в спальню, хотя звонки были в новинку для неё, как и для Маргарет, и она взволнованно восклицала: «Что не так?», как будто в доме пожар.

      – У тыльного входа ждут крестьяне, – позже объявила Джин, – Они выражают Вам почтение, и спрашивают, нельзя ли одолжить воды из Вашего колодца? В эти дни была засуха, а насос перекрыли. Но нет, – отрезала она на слишком либеральное предложение Гэвина, – Это уж слишком, нам самим не хватает. А ещё прибавлю, что эти трое не являются членами старой шотландской церкви.

      – Это не должно иметь значения, – величественно сказал Гэвин, но Джин изменила свое сообщение на:

      – Чаша лишь для членов старой шотландской церкви, у всех прочих есть свои.

      – Да, да, – сказал Снеки Хобарт, опуская ведро, – Включая безбожников!

      Через дверной проём кухни разговор донёсся до Гэвина и Маргарет.

      – И пусть Джо Круикшэнкс не учит меня, – сказал Сэмл Лэндолинадс из раскольников.

      – Ну, нет, – сказал безбожник Круикшенкс, – Я слишком независим, чтобы быть религиозным. И я не побегу в церковь с криком: «О, Боже мой! Боже мой!»

      – Не суди по себе, дружище, – сурово сказал Ланг Таммас, – Или скоро станешь тем, кто продаст душу за чашу этой холодной воды.

      – Может быть, ты интересуешься дьяволом, Таммас, – возразил безбожник, – Но так или иначе, что рай для духа, то ад для общества.

      – Ребята, – сказал Снеки, садясь на ведро, – Мы пошлём мистера Дишарта к Джо. И тот расскажет о нём Робу Доу.

      – Говорите с почтением о своём священнике, сказал регент, – На нём благодать.

      – Я, естественно, не принимаю твоё торжественное хриплое слово, Таммас, но в сердце говорю