Ведьмёныш. Елена Маруфенина

ещё молодая. У вас всё впереди.

      – Что впереди? Родить ещё? А Мила? Память о ней?

      – Кто же память отнимает? Она в сердце вашем. – Я посмотрела на фото, которое висело на скромненьком крестике. – Красивая девочка. Она вас не винит. И то, что вы её любите, знает. У Милы было одеяльце, небольшое, в клеточку, отдайте в первую квартиру. Миле тепло будет. Она замёрзла, ей сыро. Плакать перестаньте. Отпустите дочь.

      Женщина перестала рыдать и уставилась на меня.

      – Вы кто? Откуда про одеяло знаете?

      – Я человек, помочь хочу. Про одеяло Мила сказала.

      – Она здесь? Вы её видите? Доченька! – Женщина кинулась ко мне, схватила за руки. – Кто вы?

      – Я уже вам ответила. Отпустите дочь. Перестаньте плакать, ей сыро. Перестаньте ходить сюда три раза в день. Жить начните. И да, серьгу золотую она не потеряла. Она Нике подарила на память.

      Сказав это, я быстрым шагом направилась к сыну. Очень захотелось его обнять, прижать покрепче и никуда не отпускать. Не дай Бог пережить такое. И за что такие наказания?

      Глава 6

      Миша

      Как мама справится? Получится ли у неё убедить тётю Анжелу? Может, всё-таки самому надо было подойти? Нет, вряд ли бы меня стали слушать. У всех стереотипы: ребёнок не может знать таких вещей. А между тем многие дети умеют слушать свою душу. Они прислушиваются к своим чувствам. Если не забивать ещё не окрепший мозг совершенно вредной информацией, вроде мультфильмов… Нет, они тоже нужны, но понемногу, дозированно. А то часто бывает: выведут ребёнка на детскую площадку, сунут в руки телефон с мультиками. Удобно, конечно. Ребёнок на улице – галочку можно поставить. Мама с ребёнком занимается – телефон включила, тоже галочку поставить. Потом, правда, в школе учителя – идиоты, не могут научить элементарному, врачи – дебилы, сколиоз не лечат. А ничего, что сама убила ребёнка? Я уж молчу про сигареты и алкоголь при беременности.

      Вот это рассуждения никак не шестилетнего ребёнка. Да и не я это рассуждаю – душа мне так диктует. Васятка с Евграфычем с рождения учат душу слушать.

      – Молодец, внучек, – услышал я шёпот рядом с собой, завертел головой, пытаясь увидеть бабушку.

      – Не ищи. День на улице. Не моё время. Выход нашёл, как Миле помочь. Да и Лера не зря дочь двух ведающих – умеет убеждать. Как уговорил-то её?

      – С Васяткой и домовым познакомил.

      – Да ладно!? – Бабушка искренне удивилась. – И как она восприняла?

      – Не сразу. Но мне кажется, что в глубине души она в это верила.

      – Мы-то с отцом до девяти лет учили её потихоньку всему. Но такой стресс… Мозг детский странно устроен. Все страхи он старается стереть из памяти. Иногда и с нужной информацией. Фобии лишь остаются. Вот и Лера совсем забыла, что с ней было до катастрофы. Она забыла, а душа помнит. Смотри, душа Милы светлой стала. Отпустила её мать. Послушала Леру.

      Я посмотрел туда, где мама разговаривала с Анжелой. Вокруг женщин витало светлое облако. Душа Милы.