Стойкие маки Тиит-Арыы. Вячеслав Васильевич Нескоромных

снегу бриллианты, рябило в глазах, и чудились вокруг пушистые солнечные зайцы.

      Как бы подкрепляя иллюзию о зайцах на пригорке среди кустов и правда, появился ушастый, совершенно белоснежный обитатель здешних перелесков. Зверек внимательно оглядел идущий в низинке обоз, постриг ушами и отметив, чутко просканировав запахи, что лучше схорониться, сиганул в сторону, путая следы.

      Лошади, трудясь в упряжи, фыркали, очищая ноздри от инея и льда, трясли головами, украшенные проседью заиндевелых грив. В десятках саней, укрывшись овчиной, в косматых шапках сидели, нахохлившись, словно птицы в непогоду, вооруженные люди. В санях грудились ящики, стояли укрытые рогожкой пулеметы, чьи замороженные рыльца выглядывали из-под тряпицы и предупреждали о несносно-смертельном своем характере. Позади обоза тащились и пушки, установленные также на сани. Шел обоз неспешно, голоса седоков слышались изредка, оно и понятно: о чем говорить, коли в пути уже второй месяц – переговорили о многом, и не раз.

      Порой раздавалось деланно басовито:

      − Гой, пошла, пошла! − в адрес заскучавшей лошадки и было понятно, что это сам возница задремал в пыльном тепле тулупа, поводья провисли, – вот лошадка и встала.

      Путь боевого подразделения Красной Армии лежал от Иркутска в направлении Якутска: ожидали прибытия в столицу края к середине дня.

      Яшка Астахов сидел на санях, укрывши ноги кошмой. Был молодой солдат в старом тулупе с большим серым с желтизной от старости воротом и смотрел назад – против направления движения, навалившись спиной на ящик со скарбом. Перед парнем маячила уже третий час дороги рябая голова коня, запряженного в санки позади Яшкиных саней. Рябой тряс головой, избавляясь от нарастающей на морде измороси и льда. Заиндевелый лик лошади была живописен и трогателен: белые от инея ресницы хлопали, словно крылья зимней бабочки, а укрытая заиндевелым мехом плоская проплешина под сбруей, широко дышащие ноздри, создавали забавное зрелище неведомого природе сказочного зверя. Рябой же, четко уловив, что под кошмой на скользящих перед ним санях лежит сено, все норовил подойти поближе и задрав мордой накидку выхватить сенца и похрустеть на ходу, труся неаккуратно сухой травой на дорогу.

      Яшка был новобранцем. Его призвали под осень из деревеньки Тальцы близ Иркутска, едва ему стукнуло восемнадцать. Деревня раскинулась вдоль берега Ангары, убегая улочками вверх по склону в сторону тайги, что раскинулась вокруг до скалистого берега Байкала.

      Потолкавшись на сборном пункте и послужив месяц в учебном центре, парень научился маршировать в строю, стрелять из выданной ему трехлинейки, колоть чучело из соломы винтовкой с острым трехгранным штыком. Научили молодого солдата отрыть окопчик и занимать по приказу оборону. Других премудростей строевой военной жизни за короткий срок обучения узнать парнишке не удалось, и была надежда, что они и не потребуются в дальнейшем.

      Иссякла, словно после половодья, война мировая, стала выбиваться из сил и война гражданская.