Тишина аномалий. Тар Алексин

кто из них – он сам.

      Он почувствовал это не разумом – телом. Сердцем. Впервые за долгое время – своим.

      Это не был сбой. Это был он сам.

      Сквозь фильтры. Сквозь допуски. Сквозь всё, что навязали.

      Маленькая трещина.

      Первый шаг обратно – к себе.

      И голос внутри уже не молчал. Он говорил чётко:

      Протокол не прав.

      Глава 3

      Глава 3. Нулевой день.

      Помещение напоминало командный отсек: металл, панели с тусклым светом, приглушённый гул вентиляции. Воздух – плотный, как в закрытом бункере.

      На стене – электронная карта мира. Плоская, серо-синяя, в ожидании. Тишина здесь была технической. Давящей.

      – Три минуты до синхронизации, – произнёс один из техников. Биокостюм, стеклянная маска, голос сквозь фильтр – как автомат.

      Он не смотрел ни на кого. Только в экран.

      В центре комнаты стоял Куратор. Единственный без защиты. Спокойный, как будто это был запуск системы полива, а не конца цивилизации.

      Рядом с ним – тот, кто ещё не был частью. Неуверенность не выдавала жестами, но чувствовалась. В том, как он держался чуть в стороне. В том, как не смотрел на карту.

      – Вы уверены, что хотите это увидеть? – спросил Куратор, не поворачиваясь.

      – Уже не важно, – тихо ответил Новичок.

      Он хотел бы сказать, что знал каждый отчёт. Видел каждую карту загрязнения. Он давно понял: этот запуск – не решение, а приговор.

      Но промолчал. Потому что, если скажет – это станет признанием.

      А он всё ещё делал вид, что просто исполняет приказ.

      На электронной карте начали загораться метки:

      – Метро «Парк Культуры», Москва

      – Аэропорт Шереметьево, зона международных вылетов

      – Центр пересадки, Франкфурт

      – Госпиталь в Гонконге

      – Международный хаб, Сан-Паулу

      Огни вспыхивали один за другим. Без звука. Как пульс.

      В углу экрана мигнуло: СИНХРОНИЗАЦИЯ: 100%

      – Запускайте, – сказал Куратор.

      По сигналу из центра сработали таймеры. В десятках узловых точек по всему миру открылись контейнеры. Газ— бесцветный, без запаха и вкуса. Растворялся в воздухе, будто его не существовало.

      Но он был.

      И уже проникал в тела.

      Петербург. Вестибюль метро.

      Мужчина в сером пальто поставил кейс у стены, сел на скамейку. Достал телефон. Полистал экран.

      Потом просто встал и ушёл.

      Кейс остался.

      Девочка с рюкзаком села рядом. Зевнула.

      Через два дня – госпитализация.

      Через три – ещё восемь человек в том же подъезде.

      Гонконг. Городская больница.

      Фельдшер с каталкой вошёл в коридор.

      На верхней полке – контейнер с маркировкой, которую никто не проверил.

      У палаты №12 он что-то отметил в планшете, задержался.

      Потом ушёл.

      Контейнер остался.

      Смена вступила в дежурство.

      Через два дня – первые симптомы.

      Через