Безымянное. Андрей Ланин

пальцем перед носом бармена, – доставай стакан, говорю! Или я сама это сделаю!

      Митрофан протянул дрожащую руку и наугад схватил один из стаканов. Протянул ведьме.

      – Поверни! – приказала она. Митрофан послушно повертел стаканом у неё перед глазами. На его счастье, стакан был чист. Ведьма удовлетворённо кивнула. – Наливай!

      – Вы к нам просто так зашли, – заговорил Митрофан, почувствовав облегчение. – Или по делу какому?

      Ведьма покачала головой и отпила молока через трубочку.

      – Зашла взглянуть… – она с усмешкой оглядела зал, – на «сливки общества!» Скажи мне, Митрофан, почему у тебя столько мусора тут?

      – Что? – Не понял бармен.

      Ведьма встала, достала из кармана монетку и аккуратно положила на стойку.

      – Ничего! – бросила она и направилась к столу, из-за которого пьяница восхищался её задом.

      – Понравилась задница, милый? – она ласково обратилась к мужику за столом.

      Тот поднял пьяный взгляд.

      – Да, и чё? Накажешь меня? В лягушку превратишь?

      Ведьма слегка усмехнулась, словно шутка о лягушке ей понравилась. Она внимательно посмотрела на пьяницу.

      – Эй, парни! Чё, вы все притихли?! Бабу испугались? «Ведьма, ведьма», – передразнил он сидящих в зале, идиотски кривляясь. Что мы, все вместе, не справимся с ней? Сейчас скрутим её и возле клуба сожжём на костре, аккурат к завтрашнему матчу.

      Он хотел вскочить, но что-то его остановило. Гнусная улыбка с лица моментально пропала – её сменило выражение сначала недоумения, потом – страха.

      – Эй! Что за!.. – он дёргался, словно пытался выбраться из оков. – Чего творишь, рыжая!

      – Тс-с-с-с! Арсений! – «рыжая» поднесла палец к его губам. Это «Т-с-с-с-с» звучало так зловеще, что в дальнем конце зала кто-то вскрикнул от ужаса.

      Буёк огляделся и заметил, как в помещении начало темнеть. Послышался резкий визг, жуткий, пульсирующий. Визжала не ведьма и не алкаш: звук доносился как будто отовсюду, из каждого миллиметра зала. Ведьма потянула ладонь к лицу пьяницы.

      Визг нарастал и стал превращаться в один сплошной звук. Буёк огляделся: стены как будто поехали друг к другу, а потолок стал опускаться. Посетители, давя и расталкивая друг друга, начали выбегать на улицу. А Митрофан, не вынося крика, закрыл ладонями уши. У двери образовалась давка, и люди начали выламывать окна и выпрыгивать в пустые проёмы.

      Внезапно Буёк вспомнил, что сегодня у него важная тренировка перед матчем, и решил: сейчас самое время убираться отсюда вместе со всеми. Пробегая, он взглянул на несчастного. Тот смотрел на ведьму широко выпученными глазами и, судя по всему, не мог сдвинуться с места: его пальцы впились в деревянную скамью так, что древесина начала покрываться трещинами. Его лицо застыло в нечеловеческом ужасе, рот широко открылся, а язык вывалился, безжизненно свисая. Своим чутким собачьим слухом Буёк услышал еле уловимый треск и понял: трещат кости в теле бестолкового пьяницы.

      – Удачи, парень, – Буёк что есть силы побежал к выходу.

      Начал нарастать какой-то