Из завтрашнего пепла. Эрия Шиномия

ушли за ним. Сейчас, конечно, туда может попасть кто угодно. Что стало с теми, кто не присоединился к нему в его восстании – сказать трудно. Кто-то без вести пропал, кто-то перешел в полицию и прочие органы, которые отныне стали личной обслугой губернатора, а об этом можно говорить отдельно и до неприличия долго, но если изложиться кратко: в новой роли блюстителям закона стало до лампочки, что происходит на улицах, в домах, магазинах и прочих местах, в которые могут забрести преступники. Но мы, как вы, наверное, уже догадались, не особо об этом переживаем, скорее даже совсем наоборот! Без этих жалких прихлебателей, исследующих своими раздвоенными языками каждый квадратный сантиметрик крокодиловых туфлей своего предводителя, мы научились защищаться друг от друга самостоятельно! Уж не знаю, как так вышло, но после того самого жаркого дня на наши улицы хлынуло оружие. Поначалу губернатор и компания пытались препятствовать его распространению, но после смирились так же, как и со всем, что произошло до этого, сосредоточившись исключительно на своей собственной безопасности. Но вы не думайте лишнего. Наши граждане так просто не стреляют в своего брата, только за большую провинность! А чтобы уж окончательно не провиниться перед нашими гражданами, мы иногда ездили пострелять к Винсенту.

      Винсент жил на юге западной части города, точнее, там была ферма его отца, да и если совсем по-честному не только его, а любого, кто хоть как-то связан с выращиванием чего-то и последующим сбытом выращенного. Получалась практически самодостаточная деревня внутри городских стен, чье величие, безусловно, не осталось без внимания людей имущих, разной порядочности и разных моральных ориентиров. Так что у фермеров, если их можно было так назвать, не было другого выхода, как укреплять свои рубежи самостоятельно или с чьей-то помощью. Таким человеков был и отец Винсента Карлос. Карлос Лома, хоть и получил наследство в виде фермы задолго до всех событий, все-таки смог устоять под натиском всех ненастий, которые могли свалиться на фермера. Животных он не держал, говорил, что они воняют, а сам участок земли, чью площадь я сказать затрудняюсь, ведь не знай, что это участок – запросто бы принял это за прерию, был усажен различными растениями, которые, пожалуй, приносили неплохую прибыль.

      – А ну, вылезайте! – не успели мы оправиться от дрожи в ногах после бесконечных ухабов проселочной дороги, как мистер Лома с улыбкой похлопал по капоту машину Винсента.

      – Спасибо, мистер Лома, что откликнулись на нашу просьбу – Моралес вышел с пассажирского места и пожал руку старику.

      – Без проблем. Склизкие крысы должны получить свое!

      – Надеюсь до этого не дойдет, – улыбнулся Моралес, – но если дойдет, то мы хотя бы не опозоримся.

      – Это уж точно! – вновь воскликнул тот, – Ладно, идемте в дом! Жара страшная, вам надо оправиться, а то что толку, если вы даже руку выпрямить не сможете!

      Несмотря на возраст, до которого в наше время доходит отнюдь не каждый, мистер Лома был весел и полон энергии, по крайней мере в тот день мне так