Менеджер. Юрий Николаев

      – Увы.

      – Итак…

      – Онкология и ранняя смерть на пике славы.

      – Насколько ранняя?

      – Ну, допустим, пятьдесят шесть!.. хотите яблочка?..

      ________________

      Моё имя ни о чём не говорит. Тем более что и повествую я от первого лица. К чему вам моё имя?..

      «От первого лица» … Хм… Странно звучит. Особенно в устах человека, который общается с НИМ …

      Греховно воображать себя первым лицом, дорогие мои!

      Мы – Менеджеры, Ангелы, живущие по своим законам.

      Мои родители были Менеджерами, все мои ближние и дальние предки – тоже.

      Время для нас течёт по-другому, не так как у обычных людей. Собственно, его просто нет. Вернее, его не существует в земном понимании – минуты, часы, годы… Мы просто живём. Стареет лишь наша душа. И когда она перенасыщена болью и страданиями – она просит покоя и забвения…

      Наш мир сложно назвать параллельным. Скорее, это просто другое измерение. Мы привязаны к одному месту, но имеем возможность находиться в любой точке пространства. Внешне нас совершенно невозможно отличить от людей. Особенно тех, кто живёт среди них.

      Учился я несколько десятилетий. Ещё столько же работал по распределению в «Детском отделе».

      А начинал, как и все, со всякого рода открыток и «валентинок».

      Наша скромная контора находилась далеко не в Лапландии и не на каком-нибудь облаке, как многие это думают. Всё намного серьёзнее и к романтике никакого отношения не имеет. Офис не сверкал белизной почтовой корреспонденции, не благоухал ароматом сургучной смолы – мы шли в ногу со временем и были асами в области офисной техники.

      Возможно, нашу работу можно было назвать рутинной – настолько она была однообразна. А иногда – до примитивности наивна. Но это только на первый взгляд. Мы были не просто послушными исполнителями бесконечных детских желаний, но и великими психологами этих юных мечтателей.

      Такой массы заказов и прихотей перелопатить мог только шагающий экскаватор на жидких кристаллах последнего поколения. Но мы не жаловались. Отчасти оттого, что лучшим из лучших была уготована перспективка повышения.

      … Я сидел и пыхтел над заказом некой девочки из Питера, когда меня вызвали к «Первому лицу». Почему «пыхтел»? Запрос этой юной особы был пространен как каприз малолетнего чада: «Дарагой дедушка марос хачу штоп папа вирнулся домой» …

      Впрочем, запомнил я это послание по другой причине – оно было последним.

      Офис Босса, невесомо паривший в разных местах Вселенной, тем не менее, в нужную минуту, всегда удивительно оказывался перед тобой. Странно, но он не пугал. Трепет больше внушали огромные стальные двери его приближённых топ-менеджеров, этих древних как мир счастливчиков, постигших смысл экзистенции.

      – Вы засиделись в детском отделе!.. – пожурил меня Босс.

      Когда я вошёл, то не сразу заметил его в необъятном пространстве кабинета. Он стоял ко мне спиной, у огромного окна, за которым простирался бесконечный звёздный хаос.

      – В отличии от ваших коллег, засыпающих меня заявлениями о повышении, вы до неприличия скромны… это признак заниженной самооценки, или хитрый ход?!

      Я молчал. Кому как не Боссу ведать о нас всё, вплоть до бессознательного. Хотя кто его знает: есть ли у него время и желание всеведуще созерцать изнанки наших душ?

      Босс обернулся.

      – С завтрашнего дня переходите в любой взрослый отдел. Какой пожелаете, – он снисходительно улыбнулся, – таким образом, юноша, при любом раскладе, вы распорядитесь вашими возможностями разумно, не так ли?!

      И я пошёл в отдел «Семейное счастье».

      Часть первая

      ОФЕРТА

      Мечта. Цель. Одержимость, как неистовый путь исполнения желания. Мало кто догадывается, но это ничто иное, как всё то же: «Дарагой дедушка марос…».

      Выросли, научились писать без ошибок. Однако почему-то не пишут: «Хочу повышения по работе!», «Хочу мужа!», «Хочу «внедорожник»» … Гордые! Хотят всего добиться сами. Глупые, ну чисто дети…

      Нет, оно, конечно, нате! Нам не жалко. Это даже хорошо, что вы, дорогие повзрослевшие ребятишки, не верите больше ни в Дедушку Мороза, ни в прочих посредников в мир счастья и совершенства. Иначе бы вы и палец о палец не ударили.

      Лишь в самые трудные времена, устав от ожидания, обезумев от обречённости, человек вспоминает о чуде. Он приходит в храм. Возможно ещё не веря, возможно стыдясь и сомневаясь, но преисполняясь большой надеждой, перерастающей в веру.

      «Просите, и дастся вам!»

      Да только проблема-то в том, что мир – не резиновый, счастье – не бесконечный конвейер с вылетающими экземплярами мужей и авто. Мир – капризная субстанция, бурлящая, кипящая, с весёлым улюлюканьем мчащаяся по вселенной. Она и держится-то, существует за счёт наших с вами желаний. Иначе, зачем ей всё это надо!..

      Но принцип этой субстанции жесток и коварен: хочешь что-то