Под уральским небом. Тамара Москалёва

уходи из сна моего!..»

      (Э. Асадов)

      Платье

      – Что, совсем плохо? – спросила аптекарша.

      Алинка опустила голову, кивнула.

      Не разбирая дороги, она бежала из аптеки, прижимая пакет с лекарством. У швейного салона дорогу загородила машина, рабочие выгружали рулоны материи. Алинка, торопливо обходя машину, бросила взгляд на большое окно швейки. «О-о… Как-кое платье!.. Нич-чего себе!» Она приостановилась, подошла. Хорошенькая кукла-манекен в чёрном платьице с белым ажурным воротничком и такими же белыми манжетами на коротком рукаве улыбалась кому-то, глядя пушистыми ресницами поверх Алинкиной головы. Прильнув к стеклу, девушка заворожённо рассматривала платье. «Вот это да… Вот бы… мне такое… с теми чёрными лакировочками…» Мама в прошлый раз на барахолке купила дочке совсем ещё новые туфельки, а подходящей юбочки или платьица не нашла. Так Алина ни разу лакировочки и не надела. «А ведь под туфли-то как раз и подошло бы это платье…» Девушка живо представила себя вместо манекена… Ой, какая она была бы хорошенькая! – Чёрный шёлк красиво бы оттенял белую кожу, пепельные волосы… «Ха! Девки в группе сдохли бы от зависти! А уж Колька-а… с ума сошёл бы, точно! Да… и капрончик-паутинка есть под лакировки!»

      Алинка забыла всё на свете. «Платье, платье… Вот купить бы…» Она увидела ценник. «Дорого… – Девушка закусила губы. – Где взять деньги?.. мать-то слегла… не работает. Да и куда сейчас в этом платье пойдёшь, мама болеет. Да… – вздохнула Алина, – умрёт наверно… Конечно, умрёт… – она снова вздохнула. – А… а в чём я её хоронить-то пойду? Вот именно, в чём?.. – девушка задумалась. – Хм, как это «в чём»? Вот же платье! И такое красивое! Как на меня сшито! Да с ту-уфельками… О-о-о!..» – Алина снова посмотрела в витрину. Кукла в роскошном платье равнодушно улыбалась. «Ммм… денег нет… как всегда. Мамка на трёх работах пашет, а денег вечно нет, – раздражённо думала Алинка. Мысли о платье не давали покоя. – Продадут!.. Продадут же! Надо что-то делать…»

      Она приплелась домой, бросила на стул у маминой кровати пакет с лекарством. Рядом топталась бабушка, тяжело опираясь на палку. За столом братишки готовили уроки.

      – Алинушка, подай-ка полотенце, сичас врачи приедут укол матери делать.

      – Да подожди ты… со своим полотенцем… – всхлипнула Алинка.

      – Рази случилось чего?.. – бабушка с испугом посмотрела на внучку поверх очков. – Чего случилось-то?..

      – Купят! Сейчас купят… понимаешь?!

      – Чего ве́ньгашь-то?[3] Скажи толком, кто купит? чего?

      Алинка, всхлипывая, рассказала, какое чудесное платье она только что видела: чёрное с ажурным воротником!

      – У меня и туфли к нему есть… и капрон… знаешь, как мне будет красиво! – слёзы градом полились из голубых Алинкиных глаз.

      Бабушка так и села на стул. Оклемавшись маленько, сдавленно воскликнула:

      – Постыдись! Какое платье?! Да ведь каждая копейка на счету. Ты же знаешь, матери лекарство надо.

      А мать былинкой лежала с полуоткрытыми невидящими глазами, обнажив зубы в лёгком оскале. Казалось, она не

3

Ве́ньгать – здесь, надоедливо ныть, хныкать.