Измерение. Егор Левшин

чем его друг, словно аплодировал не только актрисе, но и своей внезапно вспыхнувшей надежде.

      Он смеялся, радовался, оборачивался к соседям, улыбался им, словно старым знакомым, и продолжал хлопать, не жалея ладоней. Всё это происходило не потому, что закончилось выступление, а потому, что все аплодировали артистам, а значит, и ей тоже. Он надеялся, что она слышит эти аплодисменты, чувствует признание и из-за этого ей приятно, а значит, и ему тоже.

      – Ну же, пошёл, пошёл! – подгонял Алексей, толкая Павла в сторону выхода из их ряда.

      Тот же, словно очнувшись от наваждения, под громкий гул аплодисментов быстро двинулся к выходу, расталкивая аплодирующих и свистящих людей, будто плыл против течения.

      Взяв куртку из гардероба, он, не теряя ни секунды, побежал к ближайшему цветочному магазину, местоположение которого подсказала ему приветливая женщина, работавшая в гардеробе.

      Выйдя на улицу, он окунулся в тёмный осенний вечер, пропитанный запахом опавших листьев и сырой земли. Ветер трепал его волосы, пытаясь сбить с намеченного пути, но лишь усиливал его решимость. Вдруг он почувствовал необычайно странное чувство – лёгкость в груди. Эта лёгкость дарила максимальное наслаждение моментом и ощущение простоты жизни.

      Немного погодя в театре Алексей начал пробираться сквозь толпу людей, которые, словно муравьи, пытались выбраться из зрительного зала.

      Чем ближе он подходил к сцене, тем больше людей обращало на него внимание, провожая его любопытными взглядами, видимо понимая, куда он направляется и что затевает. Но никто не предпринимал никаких мер, никто даже не пытался его остановить. Никто ничего ему даже не сказал – видимо, людям было просто интересно, чем закончится этот дерзкий спектакль.

      Подойдя к сцене, он увидел опущенный театральный занавес. Но это ничуть не испугало и не остановило его. Забравшись на сцену, он пролез под тяжёлым занавесом и оказался за кулисами, в хаотичном мире театральной изнанки. Там сновали люди: кто-то разбирал декорации, кто-то спорил из-за каких-то конфликтов, произошедших во время спектакля, кто-то просто суетился, создавая видимость работы. Но его внимание привлёк мужчина в строгом костюме, стоявший в центре сцены и активно беседовавший с невысоким дедушкой в белой рубашке. Он заинтересовал Алексея тем, что активно жестикулировал, размахивая руками, и громко говорил, что́ нужно изменить, а что оставить. «Возможно, это режиссёр», – подумал Алексей, прислушиваясь к обрывкам разговора.

      Как только эти двое заметили Алексея, мужчина в строгом костюме набросился на незваного гостя.

      – Молодой человек, вам нельзя здесь находиться, это служебное помещение. Прошу покинуть помещение немедленно! – отрезал он, как будто выговаривал провинившегося школьника.

      – Здравствуйте. Да, я понимаю, простите за вторжение. Просто мне очень нужна ваша помощь, – очень вежливо и даже немного заискивающе сказал Алексей, стараясь