Измерение. Егор Левшин

а.

      На работе меня пока не уволили, зарплата капает. Шеф – мой друг, помогает как может. Знает про мою жизнь и про то, как я спился.

      Иногда пью только когда совсем плохо, от боли и паники. А иногда каждый день. Хотя бы так чувствую, что живу.

      Нет, я не алкоголик в последней стадии, просто жизнь сломалась. Потерял жену – единственного человека, который был мне дорог. Она умерла во время родов. Дочь осталась со мной; зовут Надей, как мы и хотели.

      Ох, как банально и тупо всё это. Я мог прочитать об этом в десятках книг, увидеть в сотнях фильмов. Все эти истории о потерях, о боли, о том, как жизнь рушится в один миг… Я всё это читал, смотрел и никогда бы не подумал, что окажусь в такой же ловушке, что и герои этих выдуманных историй.

      Но есть одно важное отличие. Они выдуманные. Ни один из них никогда не почувствует того, что придумали для них авторы. Никто из них не испытает той боли, той пустоты, что гложет меня изнутри. Они не знают, каково это – просыпаться каждое утро и понимать, что часть тебя утеряна навсегда. Что свет, который освещал твою жизнь, погас.

      Прервав поток мыслей, я потянулся к стакану. Свеженалитый виски, который был налит в холодный стакан, ещё не успел согреться, чем приятно покалывал руку. Кубики льда, потревоженные только что поставившим его барменом, медленно танцевали в янтарной жидкости.

      – Сегодня вы сами платите или, как обычно, за счёт заведения? – улыбнулся бармен.

      – За счёт заведения, – ответил я. – А Татуированному передай, что в следующий раз я рассчитаюсь со всем долгом.

      С этими словами я осушил стакан залпом. Горло обожгло, приятное жжение разлилось по телу, предвкушение следующей волны опьянения приятно защекотало нервы.

      – Да тут такое дело… Борис Александрович разозлился из-за вашего долга. Говорит, если не заплатите, то ваше прошлое его не остановит. Он… он будет действовать.

      Конечно, деньги у меня есть. Хватило бы и на сегодняшнее, и на весь долг разом. Но после оплаты у меня бы не осталось ничего. Вот почему я тянул.

      – Не переживай за меня, а ему скажи так, как я тебя попросил. И плесни-ка мне водочки. Выпью последнюю и уйду.

      Рюмка оказалась в моей руке быстрее, чем я успел сообразить. Я замер, глядя на неё. А вот если так подумать, что было бы, если бы я не встретил её? Как сложилась бы моя жизнь? Этот вопрос хоть раз, но задаёт себе каждый, и ответа нет.

      Кто-то скажет, что разбогател бы. Кто-то – что нашёл бы другую, полюбил бы её… Пока не задался бы этим же вопросом снова. А как было бы со мной? Легче или тяжелее?

      Думаю, хуже. Хотя бы потому, что я познал любовь. До неё я был никому не интересен. Худой, некрасивый… До неё у меня не было ни одной девушки. Ни одной!

      Так что эту рюмку я пью не только за неё, но и за случай, который нас свёл.

      Подняв рюмку, я запрокинул голову и осушил её до дна. Горячая волна алкоголя хлынула вниз, оставляя за собой приятное жжение в груди.

      Опустив пустую стопку на стол, я откинулся на спинку стула, расслабляясь.

      Внезапно тишину прервал грубый голос :

      – Вот он.

      После этих слов мир на долю секунды вспыхнул белым светом из-за удара, который пришёлся в затылок, с силой припечатав меня к столу. Кровь хлынула из носа, заливая белый воротник рубашки.

      Двое крепких парней схватили меня за руки, поднимая на ноги. Сжатие было таким сильным, что пальцы онемели.

      Разворачивая, они показали мне того, кто стоял за всем этим. Борис Александрович, или, как я его называл, Татуированный. Он в три раза больше меня ростом и в полтора – шире в плечах. На половине лица набит огромный кинжал, а другая идеально чистая.

      Этот контраст всегда вызывал у меня смех. Сейчас, правда, смеяться было не над чем. Увидев Борю, я понял, что сейчас полетит кулак. И он полетел. Прямо в солнечное сплетение. Воздух вышибло из лёгких, каждый вдох давался с трудом. Боль – резкая, жгучая – распространилась по всей груди, заставляя сжаться и рухнуть на пол. Но меня крепко держали эти две горы мышц.

      – Попробуй-ка объясни мне, дружок, – прорычал Борис, – каково это – бухать за чужой счёт? Просто сидеть тут каждый день и пропивать честно заработанные деньги? Мне зарплаты платить, сына кормить, а ты их просто пропиваешь! Ладно бы ты иногда возвращал долги, но нет! Ты пытаешься меня разорить своей печенью! Я понимаю, в твоей жизни был перелом… два года назад. Целых два года ты приходишь сюда и бухаешь! Многие пережили бо́льшие потери и не спились! А ты… Ты тащишь за собой в эту бездну и чужие жизни! Объясни, почему я должен из-за этого страдать!

      – Я думал… мы друзья, – прохрипел я. Кровь из носа заливала рот, делая каждый вздох болезненным.

      – И с чего это ты меня к друзьям приписал? Потому что я знал твою жену и сказал, что можешь приходить в мой бар, если будет тяжело? – Борис усмехнулся. – Я хотел помочь, на время. С условием, что ты вернёшь долг, когда сможешь. Но, похоже, моя помощь оказалась затяжной и расценена как слабость.

      Жестом