«Матильда». 80-летию Победы в Великой Отечественной войне посвящается…. Светлана Владимировна Пушкина

Это так не вязалось с его тяжелой, волевой и очень опасной профессией. Мама, при ее силе и выдержке, проявляла слабость и свойственную женщинам тревожность только, когда он спускался в шахту. Она всегда боялась, что когда-нибудь в одну их таких опасных смен ее Павел может не вернуться.

      Я была не единственным ребенком в семье. В доме вместе со мной проживала и моя двоюродная сестра, одиннадцатилетняя Марийка. Мама забрала ее из многодетной семьи своей сестры, где проживали еще 12 малышей. Марийка была младшей, ей было всего три годика, когда в 1933-м в аграрных районах Украины случились засуха, неурожаи и страшный голод, выкашивавший целые семьи. Моя мама, приехавшая в гости к родственникам в это засушливое лето, согласилась забрать Марийку и попытаться спасти хотя бы ее. В нашей шахтерской семье у нее был шанс выжить.

      Спустя годы, я нередко задумывалась о тяжелейшем выборе, стоявшем перед простой украинской женщиной, мамой Марийки. Ей предстояло решить, кто из ее тринадцати сыновей и дочерей останется с ней и вынужден погибнуть, а у кого появится надежда на спасение. Той осенью 1933-го в живых из всей семьи осталась только наша Марийка.

      Никогда не забуду ее первый день в доме. Напуганная, обессилевшая, она увидела лежавший на столе хлеб и схватила его своими тонкими ручонками. У мамы на глазах выступили слезы. Она почти беззвучно спустилась в подпол, взяла кринку с молоком и налила девочке. Потребовались долгие месяцы, прежде чем ребенок начал забывать ужасы голода. Постепенно, с каждым новым днем моя новоиспеченная сестренка становилась все более веселой, непосредственной, проказливой, какой и положено быть ребенку. Когда ей исполнилось восемь, Марийка принесла с улицы грязного рыжего котенка с двумя белыми пятнами на мордочке и грудке. Ребенок, переживший голод, просто не смог пройти мимо и бросить на произвол судьбы умирающее животное. Мама, мягко говоря, была не в восторге: нужно было кормить еще один, хоть и маленький, рот. Но при всей своей напускной суровости никак не могла отказать приемной дочке:

      – Буде хоч мишей у підвалі ловити. Все ж таки користь8, – сказала она, признавая поражение.

      На том и порешили: кота назвали Мурзик. Уже в первый год жизни у нас рыжего проказника полюбили и нередко баловали салом. Правда, мама иногда притворно-сурово поругивала животное. А он, то ли в отместку, то ли из-за своих дворовых привычек, гадил ей под калоши.

      Глава 4. «Прощальный костёр»

      Ежегодный выпускной бал для старшеклассников в нашем небогатом на события шахтерском поселке был всеобщим праздником: простым, но веселым. Девушки вплетали в тугие прически-корзинки светлые ленты, надевали цветастые шелковые платья, собирали полевые цветы для учителей. Парни облачались в скромно пошитые рубахи, которые из-за нехватки передавались из рук в руки как высшая ценность. Общее празднество захватывало даже тех, у кого не было детей-выпускников. Ребята-старшеклассники были их

8

Будет хоть мышей в подполе ловить. Все же польза (укр.).