Часовые любви. Юрий Леонидович Романов

представились парни по очереди.

      Оскар, пожалуйста, напряги своё талантливое серое извилистое вещество, это не Бабник, а Вабник! Кстати, женщинами он интересуется крайне редко, – сообщил своим громовым голосом СП, – но женская часть нашего заведения на него смотрит с надеждой и верой в будущем получить от него многочисленное талантливое потомство! Поэтому мы иногда его любя называем БАБНИК! Представляешь, такие молодые, а уже доктора наук!

      – Послушай, милый ученый, ты настоящий «нашенский» «бабник», и, к нашей общей академической радости, на тебе нет ни одной жидовской точки! – ласково перебил его СП, развеселив этой фразой всех присутствующих, и тут же продолжил: – Но когда Вабник и Червонюк хотят заняться «любовью», они просто разрабатывают новую теорию, например, «теорию распознавания образов», которая потом имеет весь научный мир.

      В это время к Червонюку подошёл парень и по-свойски хлопнул его рукой по цветному свитеру. Поднялось облако пыли:

      «Послушай, Червонюк, тут на днях в академическом журнале прочитал твою статью «Распознавание образов» – ну просто класс!»

      – Да не бери ты в голову, Пашкевич, лучше посмотри какую я за выходные дни рожу отработал! – и он, заложив в рот по краям большие пальцы рук, мизинцами потащил вниз нижнюю губу, а средними стал задирать свой большой нос, при этом умудрившись потянуть вниз указательными пальцами нижние веки глаз и, высунув язык до подбородка, гордо предстал во всей театральной позе, перед изумлённой публикой, на фоне пыли от свитера, играющей в лучах улыбающегося солнца.

      Пашкевич, насладившись, только что, воссозданным «воскресным шедевром» Червонюка, тут же поинтересовался:

      – А кстати, где Вабник? Я собственно «прилетел» по его душу!

      – Э, брат! Пока Червонюк демонстрировал тебе и нам свои «театральные достижения», Вабник, убежал в университет на «дневную халтуру» – читать лекции талантливым студентам.

      – А как же его очки, пиджак и деловой портфель? – поинтересовался изумлённый Пашкевич.

      – Это дежурные экземпляры!.. Учитесь конспирации мой милый друг, пока он жив! Считайте, что Вабник и сейчас «горит» на работе. Главное не волнуйтесь, а от осознания этого варианта, ваша душа успокоиться и тоже потянется к знаниям! – шутливо отреагировал Червонюк.

      Заметив завлаба, Пашкевич, изобразив загадочную фигуру «Лисожу», не замечая присутствующих, ринулся к нему:

      – Извините, Наум Самойлович, раньше не успел поздравить вас с защитой докторской! О! Какой же вы ГИГИНТ человеческой и научной мысли! Какой совершенный научный труд! Вы указали новый путь науке! Какие теперь открываются новые просторы в мировой науке!

      Завлаба остановился, пристально глядя на Пашкевича:

      Вас впервые укусила эта «муха»? Или как?.. Если в следующий раз вас снова посетит подобное «вдохновение», то милости прошу, заходите ко мне в кабинет без записи и стука! – «нежно обласкал» его ГИГИНТ человеческой и научной мысли.Ну слава богу! А я поначалу было испугался