«Дочь Ивана Грозного». Ирина Левит

Ивановна Грознова, – представилась барышня. – Наш разговор я буду записывать на диктофон, – не спросила, а проинформировала она.

      – …Ивановна?! Грозная?! – никак не отреагировав на диктофон, вскричал Волынцев и буквально выпорхнул из кресла.

      Дудник уставился на Веру озадаченно.

      – Не ГрОзная, а ГрознОва, – привычно уточнила Вера.

      – Михал Семеныч! Это какая-то мистика! – Волынцев тряхнул головой (серебристые волосы взметнулись, словно крылья) и взмахнул руками (узкие ладони с тонкими длинными пальцами заколыхались, как веера).

      – Успокойся, Антон Борисович, – сказал Дудник, и Волынцев послушно исчез в своем «вольтеровском» убежище. – Присаживайтесь, Вера Ивановна, – предложил директор. – Мы сейчас вам кое-что объясним.

      – Я вас внимательно случаю, – отозвалась Вера и улыбнулась.

      Улыбка у нее была хорошая, искренне-доброжелательная – весьма удобная для доверительного разговора. Опытные директор и режиссер это оценили.

      – Дело в том, – подарил ответную улыбку Дудник, – что мы сейчас репетируем пьесу Кирилла Лепешкина «Дочь Ивана Грозного». А вы – Вера Ивановна Грознова. Почти Грозная. Представляете, какое совпадение?

      – Представляю, – согласилась Вера. – А разве у Грозного была дочь?

      – Наверняка была! – не усомнился директор. – Он же все-таки царь! И многое что себе позволял! Поэтому какая-нибудь внебрачная дочь, а то и не одна, уж точно имелась.

      – Да при чем здесь это?! – воскликнул Волынцев. – Пьеса ведь не конкретно о том Иване Грозном! Она не историческая! Она, если хотите, фантазия на тему! Понимаете?

      – Не понимаю, – призналась Вера.

      – Я сейчас вам объясню! – Волынцев вновь выпорхнул из кресла и принялся кружить по кабинету. – Конечно, объясню в общих чертах! Представьте, наши дни, и есть человек, который стоит во главе… некой корпорации. Что это за корпорация – не имеет значения. Но это нечто богатое и могущественное, и сам человек – богат и могущественен. А зовут его Иван Грозный! И он во многом по духу – тот самый Иван Грозный! И знает это! Но!.. – Волынцев неожиданно замер на месте, уставился Вере прямо в глаза и многозначительно ухмыльнулся. – У исторического Ивана Грозного официально не было дочери, да и сына не стало, а у этого Ивана Грозного дочь могла бы быть!

      – Так она могла бы быть или действительно была?

      – Вы, госпожа следователь, слишком прагматично мыслите, – досадливо вздохнул Волынцев. – А эта пьеса – фантазия! Автор не дает конкретного ответа, но предлагает вообразить: какой могла оказаться дочь у Ивана Грозного – единственное живое существо, которое дорого этому человеку. И как она могла повлиять, возможно изменить, своего отца. Так вот она могла быть светлой, нежной, возвышенной… и отец бы отдыхал с ней душой, его бы сердце смягчалось. А могла быть умной, серьезной, глубокой… и отец бы с ней интеллектуально обогащался, его разум становился бы более мудрым. Вот две возможные дочери,