«Дочь Ивана Грозного». Ирина Левит

парня, который параллельно выполнял функцию пресс-секретаря театра, но уже неделю находился на больничном после аппендицита. Про Панюшкину и Ружецкую, обнаруживших тело модного столичного драматурга, информация уже просочилась, а потому им тоже следовало приготовиться отбивать атаки.

      Атаки они отбивали до самого вечера. На незнакомые номера не реагировали, знакомые тщательно просеивали, но кое с кем все же разговаривали, приняв мудрое решение все объяснять по принципу Семена Семеновича Горбункова из «Бриллиантовой руки»: упал, потерял сознание, очнулся – гипс. При попытках выведать подробности обе женщины держались стойко, то есть: заметили незапертую дверь, заглянули в квартиру, обнаружили тело, позвонили в полицию. Кто первой нашел и кто позвонил в полицию, не уточняли. Краткие объяснения звучали вполне убедительно – все же актрисы. Но, опять-таки в отличие от большинства актрис, которые не преминули бы на этой истории словить свою минуту славы, Марта Мстиславовна и Фаина Григорьевна подобной известности вовсе не жаждали – возможно, именно потому, что, хоть и были актрисами, однако уже покинувшими сцену.

      Но вот чего они жаждали, так это самим узнать подробности. В конце концов, они не слишком скрытничали, когда рассказывали про незапертую дверь, тело и звонок в полицию. По большому счету, особо принципиального добавить им было нечего.

      В районе десяти вечера подруги устроили традиционное чаепитие, на сей раз в квартире Панюшкиной, с облегчением отметив, что уже час их никто не донимает. И тут раздался звонок на телефон Ружецкой.

      – О-о-о! – глянув на экран, встрепенулась Марта Мстиславовна. – Это наша Верочка. – И, нажав на вызов, пропела своим низким сочным голосом: – До-обрый ве-ечер, Ве-ерочка!

      – Добрый вечер, Марта Мстиславовна, надеюсь, не поздно?

      – Ну что вы, мы как раз сели пить чай.

      – Я так и подумала. Фаина Григорьевна у вас?

      – Напротив, это как раз я сижу у Фани. Мы чередуем места наших чаепитий, – хохотнула Ружецкая.

      – Вот и отлично. Включите громкую связь, я хочу поговорить с вами обеими.

      – Всенепременно. – Марта Мстиславовна ткнула пальцем в «динамик». – Мы обе – само внимание.

      – Да-да, – подтвердила Панюшкина.

      – Значит, скажу прямо. Я сегодня общалась с мамой, она о вас самого лучшего мнения.

      – А уж мы-то о ней какого!.. – всколыхнулись женщины.

      – Мама сказала, что вы умеете держать язык за зубами и вам можно доверять.

      – Всецело! – последовало дружное заверение.

      – Тогда у меня к вам дело. Вчера вечером у Лепешкина дома была женщина. Вы, кстати, случайно не видели?

      – Я видела самого Кирилла Андреевича в районе восьми часов, я вам, Верочка, уже говорила, – напомнила Ружецкая. – Но он был один.

      – А я вообще не видела, – добавила Панюшкина.

      – И эта женщина убила Кирилла Андреевича?! – изумились подруги.

      – Такими данными мы пока не располагаем, – не стала вдаваться в подробности