Чужой путь. Лана Верес

она.

      А я тем временем приняла вертикальное положение и поплелась в свою комнату, думая о том, что теперь Андрей будет при любой возможности отыгрываться на мне еще с большим упорством.

      Вот так закончился мой предыдущий день, следы которого я разглядывала в отражении небольшого зеркала над раковиной.

      – Поторопись! – отвлекла меня управляющая. – Сегодня много работы в саду, так что не теряй времени.

      Только я собралась выдохнуть, думая, что всё, сейчас она оставит меня в покое хотя бы на пять минут, но управляющая остановилась у двери и усмехнулась.

      – И вообще – тем, кто долго спит, завтрак не положен, – фыркнула она себе под нос, молча окинула меня с ног до головы пристальным взглядом, ещё раз усмехнувшись, наконец-то вышла. А я осталась наедине со своим урчащим желудком.

      Нужно действительно поторопиться, иначе я, и правда, останусь, сегодня без еды…

      Выбежав из своей небольшой комнатки, я поспешила в сад, где меня ждали необработанные клумбы.

      – Так, что тут у нас… – бормочу себе под нос, осматривая весь фронт работ на сегодня. Натягиваю шляпу и приступаю к работе.

      В этот дом я попала, когда мне было два года. Говорят, моя мать бросила меня сразу после родов, а сама сгинула в самых грязных притонах города. Каким-то образом отец узнал о моём существовании и решил позаботиться – о своей незаконнорождённой кровиночке. Иногда я думаю, как бы сложилась моя судьба, оставь он меня в приюте. Думаю, намного лучше. По крайней мере, по достижении совершеннолетия я была бы вольна как птица, а государство хоть что-то, но подбросило бы мне для старта в самостоятельной жизни… Так я оказалась заложницей в этом доме и без всяких прав и перспектив.

      Наверное, кто-то бы на моем месте попытался сбежать. И я однажды попыталась, но все закончилось полным фиаско с переломом лодыжки. После неудачи я несколько месяцев провела в подвале, где меня лечили не только от физических ран, но и – от ненужных мыслей о побеге. И очень доходчиво объясняли, что за порогом особняка меня ждёт смерть.

      – Ай! – я вскрикнула от неожиданной резкой боли, как раз в той самой лодыжке. Посмотрев на нее, увидела начищенный ботинок Андрея, который придавливал мою ногу к земле. – Что ты делаешь? – прохрипела я, чувствуя, как к глазам подступают слёзы.

      – Андрей! – оклик отца заставил его вздрогнуть. Он быстро убрал ботинок и отошёл в сторону.

      Я, не поднимая взгляда, стала растирать больное место, как вдруг резкий порыв ветра сорвал с моей головы шляпу и, подняв её вверх, отнёс в сторону. Моё тело отреагировало мгновенно – я рванулась вперёд с протянутыми руками вслед за шляпой – и… Завалившись на клумбу с необработанными кустами, почувствовала, как что-то полоснуло меня по подбородку.

      – Ай!

      Прижимая руку к подбородку, я подняла глаза и увидела в компании отца незнакомого мне мужчину… Но какого…

      Он был олицетворением абсолютной власти и силы, притягивающей внимание каждого, кто осмеливался