II. РОЖДЕННЫЙ БОГОМ Ex Deo natus est. Сергей Сергиеня

и моей семье.

      Родента не смутил вопрос, словно он ожидал его:

      – Ты хочешь знать слова моего отца или тебе нужна песнь шамана?

      – Интересно,– подняла брови женщина.– А у шамана своя версия?

      – Конечно. Три Власти над нами. Власть Силы у вождя, власть Жизни у женщины, и власть Веры у шамана. Вечная троица. Вождь правит народом, ведет войну и охоту, дает законы и заключает союзы, судит. Женщина властна давать жизнь, она рожает, она умиротворяет, она проводит на костер вознесения. А шаман помнит историю, чтит традиции, толкует знаки и говорит со звездами – душами предков.

      – И у каждого свое представление о том, кто я?

      – У каждого свое отношение к тому, кто ты,– осторожно поправил Оррик.– Женщины любят тебя и почитают, как наставляла Первая Мать Одноухая. Отец уважает, помнит твое добро и наши долги перед тобой. А Шаман разъясняет, кто ты и откуда взялась…

      – Вижу, я не достаточно внимания уделяла вашим шаманам,– улыбнулась Ольга, но улыбка ее не сулила ничего хорошего.– И что же шаманы рассказали обо мне?

      – Они не рассказывают,– поправил охотник.– Они дают нам песни, которые мы запоминаем.

      Оррик закрыл глаза и затянул нараспев нерифмованный текст. Женщина только поморщилась, реагируя на нескладную форму.

      «Прежние люди были злые. Им было мало власти над Жизнью.

      Прежние люди придумали Смерть. И всякий живущий теперь умирает.

      Тогда прежние люди сделали в земле яму.

      Из грязи и камня они сотворили без рождения Кому.

      Кома стал мертвым и неподвижным Богом.

      Кома не принял прежних людей и сотворил из воды и грязи Кровь.

      Кровь стал мертвым богом, но подвижным и неудержимым.

      Кровь не принял Кому и ушел к Прежним людям.

      Прежние люди не приняли Кровь. Захотели убить его.

      Кровь нашел среди прежних людей и зверей сорок две ведьмы.

      Ведьмы понесли от него.

      Ведьмы обрели щедрые дары и сотворили взамен для него Жизнь.

      Свое дыхание Кровь отдал Одноухой. Она прозрела…»

      – Погоди, Оррик,– не выдержала Ольга музыкальной пытки.– Как я поняла, эта песнь длинная. А ты можешь пропеть мне только ту часть, которая касается меня? И, если можешь, пропой своими словами, а то нескладухи шамана травмируют мой разум.

      Охотник на какое-то время умолк, вслушиваясь в собственные мысли.

      – В песне говорится о несносном характере одной ведьмы, которая умеет летать…

      Он поднял на женщину глаза, и Ольга, заглянув в них, едва не подпрыгнула от возмущения:

      – Шельмец! Ты меня разыгрываешь,– она не могла скрыть своего изумления.– Здорово! Никогда раньше не замечала у родентов чувства юмора. А ты надо мной пошутил. Песнь шамана тоже ты выдумал?

      – Нет,– признался Оррик, довольный тем, какой эффект произвел на женщину.– Песни его. Но остальные не умеют над ними смеяться. Верят в них.

      – Так, что там обо мне?

      – Ведьмы