II. РОЖДЕННЫЙ БОГОМ Ex Deo natus est. Сергей Сергиеня

непогоду. Теперь у этого жилища были новые обитатели.

      Навстречу охотнику с завалинки поднялась огромная псина и, выпрямив передние лапы, потянулась. Она была широкой в костях и не менее метра в холке. Но по-настоящему выдающейся ее чертой были ярко голубые глаза, отражавшие в своей глубине синеву неба.

      Человек подтянул пулку с добычей к разделочному камню и, повозившись с подвязанной ремнями тушей, уверенным движением перебросил ее на поверхность плиты.

      – Как поохотилась?– не поворачивая головы, спросил он и обтер нож краем кухлянки.

      Псина встала на задние лапы, вытянув высоко угловатую морду, и неестественно выгнулась, сотрясаясь конвульсиями. Кости захрустели, выворачиваясь суставами, а мышцы под натянутой кожей вздулись, быстро изменяя форму тела и складываясь в человекоподобное существо.

      Трансформация осталось незавершенной.

      Безупречная женская фигура с тонкой талией и широкими бедрами сохранила звериные черты в когтях и короткой шерсти, которая покрывала тело подобно одеянию. Девичье лицо было бы прекрасным, если бы не острые клыки, обнажавшие свою белизну в обрамлении кроваво красных губ, да звериный взгляд голубых глаз.

      – Я тоже рада тебя видеть,– низким голосом произнесла девушка, выдавая в речи едва уловимый акцент.

      Беззвучно ступая по снегу, она со звериной грацией приблизилась к охотнику и заглянула через его плечо. Тот неторопливыми движениями разделывал тушу тюленя, отделяя шкуру с жиром от мяса.

      – Ты перекинулась, чтобы о чем-то поговорить?– не отрываясь от своего занятия, спросил человек.

      Девушка втянула подвижными ноздрями воздух, смакуя запах свеженины:

      – Ты тоже вчера почувствовал это?

      Охотник легко, одним движением, повернул тяжелую тушу тюленя и методично продолжил разделку. Через какое-то время он сделал паузу и ответил:

      – Да.

      Глаза девушки сверкнули, а в движениях проявилось волнение. Она быстро обошла охотника и уселась на снег у разделочного камня так, чтобы заглянуть в глаза человеку.

      – Расскажи,– ее голос звучал нетерпением.

      Человек продолжал орудовать ножом, надолго оставив собеседницу без внимания, пока та неподвижно ждала, не сводя с него глаз.

      – Когда ты вернулась?– спросил он, откинув в сторону тюленью шкуру.

      – С рассветом,– неохотно ответила девушка.– Расскажи, что ты почувствовал.

      Охотник впервые с начала разговора повернул лицо к девушке и внимательно на нее посмотрел. Она машинально, как это часто делают собаки под взглядом хозяина, опустила голову ниже и прижала уши. Но так и не отвела голубых глаз в сторону, выказывая упрямство. Лицо человека было красивым, с безупречно правильными чертами, и печатью безмятежности, которая скрывала любое проявление эмоций.

      – Аля, мы не для того забрались в эту глушь, чтобы подпрыгивать всякий раз, когда что-то происходит с нашими родственниками.

      – Ты сказал, что-то происходит?– девушка прыжком вскочила на ноги и отступила на несколько шагов, подавшись грудью вперед и сверкая глазами.– Я перестала чувствовать нашего брата… Как-будто его больше нет… Я думаю, произошло что-то очень важное…

      Ее низкий голос стал звонче, заполнился рычащими звуками, которые перекатывались в словах, окрашивали их другим смыслом.

      – У нас много братьев и сестер,– спокойно напомнил охотник и снова обтер нож, намереваясь вернуться к туше тюленя.

      Девушка, опасаясь, что разговор может на этом закончиться, одним движением поравнялась с ним и схватила за руку.

      – Вал, мы никогда не теряли братьев,– заторопилась она.– Мы даже не знали, что это возможно. Расскажи, что ты почувствовал.

      Охотник аккуратно освободил руку от захвата когтистых ладоней и сдержанно улыбнулся сестре:

      – Ты забыла, почему мы здесь? Забыла, кто мы, и кто наши братья?

      Девушка прогнула спину и высоко над головой подняла руки, пытаясь выплеснуть в движение эмоции, захлестнувшие ее.

      – Мы уже столько лет похоронили в этом заточении,– стенала она.– Я устала от отшельничества! Посмотри на меня! Я половозрелая самка. Во мне кипит жизнь, а вокруг меня пустыня!

      Охотник опустился на колени перед тюленем и аккуратными движениями стал вырезать длинные полосы мяса, которые сбрасывал прямо в снег.

      – Я никогда здесь тебя не удерживал, Аля,– спокойно произнес он, но лицо девушки содрогнулось в ответ гримасой боли.

      – Я не это хотела сказать,– она заложила руки за спину и сильно сжала ладони.– Я никогда тебя не предам, не оставлю… Но прошло уже очень много времени, с тех пор как мы ушли. Очень много. Там все должно было измениться. И то, что мы почувствовали…

      Аля задохнулась, потеряв нужные слова, а ее лицо предательски выдавало всю силу чувств, бурливших в ней.

      – Я думаю, Торин забрал кровь отца у Бартелайи,– неожиданно произнес Вал, откладывая очередной кусок мяса в снег. – Я перестал чувствовать