II. РОЖДЕННЫЙ БОГОМ Ex Deo natus est. Сергей Сергиеня

богиня отвергла от груди чужого младенца – так Зевс обманом хотел подарить бессмертие Гераклу, рожденному от смертной женщины…

      Но девушка видела Пустоту и падающие в ее бездну миллиарды звезд. С детства, которое было в избытке заполнено одиночеством, она часто направляла взгляд в ночное небо. В отличие от сверстников, она любовалась не звездами, а всеобъемлющей пустотой, которую большинство ценителей звездного неба не замечали, воспринимая лишь фоном для сверкающих огоньков. Майя чувствовала глубину этой пустоты всегда: за занавесом матовой синевы в солнечные дни, или за покрывалом серых туч в непогожие. Но ночью она могла видеть ее, касаться вытянутой рукой.

      Несколько звезд моргнули, скрытые на мгновение тенью крылатой твари, которая незаметно и беззвучно скользила над головой, высматривая добычу. Майя отступила в густой мрак уходящего вниз коридора и, стараясь не производить лишних звуков, неспешно направилась к двери бункера. То, что хотела увидеть, она увидела.

      Там, где звездное небо опиралось на горизонт, разделивший твердь ночи на небесную и земную, тлело зарево. Едва заметное оно вздымалось далеко на севере воздушным отражением света, рожденного на земле. Где-то там горели огни так ярко, что их свет коснулся неба и открылся глазам Майи за десятки километров.

      Теперь девушка знала наверняка, что не все города были мертвы.

      *****

      Оррик вышел из селения до рассвета. Он уверенно прошел Северным трактом до Поющих лугов, где выселками стояли пастухи, и располагалась легендарная дозорная башня, первая из основанных предками. Каменное сооружение хранило следы многих сражений, но по-прежнему выглядело грозным и величественным.

      Дозорные смотровой площадки приветствовали Оррика с пожеланием удачной охоты. Здесь заканчивался Северный тракт и безопасная часть пути. Поющие луга с их высокими травами и густым кустарником, звеневшие разноголосицей птиц, давали начало охотничьим тропам, которые разбегались по всем северным землям. Одна из них, едва заметная, уводила в края, которых сторонились. Это была единственная из северных троп, известная Оррику. Единственная, которой ему доводилось ходить к окраинам разрушенного города.

      Приходилось торопиться, чтобы засветло добраться до Спящей реки, чьи воды были столь медленными, что казались неподвижными. Сама река таила в себе опасность, но на ее берегах стояли Плакучие тополя – единственное место, способное дать убежище на ночь.

      Оррик с трудом находил старые ориентиры, углубляясь в северные земли. Заросли стали гуще, и в них теперь скрывались не только потревоженные птицы. Но охотник не слишком переживал из-за хищных существ Поющих лугов, чей интерес лежал к легкой поживе мелкой дичью и кладками яиц. Преодолев пару приметных ручьев, он, наконец, приблизился к Гнилому лесу, который был для него настоящим испытанием.

      Редкие чахлые деревья, прижившиеся на болотистой почве, открывали доступ солнечному свету, на встречу которому с земли вставали богатые разнообразием ягодники