Семь нот до небес. Антон Мамонов

всё ты виновата! – улыбнулся не менее счастливый отец. – Если бы у тебя не было такого сильного на неё влияния, то вряд ли бы она захотела заняться в жизни тем же, чем и ты. А, хотя… побольше её слушай! Она же ещё ребёнок, и решение может тысячу раз поменяться. Уж что-что, а непостоянство в своих желаниях свойственно всем детям. Вот я, например, сначала хотел стать юристом, как и мой отец. Через некоторое время, насмотревшись по телевизору на разных дядек в деловых костюмах – дипломатом, а затем, поддавшись влиянию одноклассников, простым дальнобойщиком. В итоге же стал ни тем, ни другим, ни третьим.

      – Нет, папа, – вставила вдруг своё слово златовласка – так дочку любила называть мама. – Я обязательно стану учительницей, и когда-нибудь у меня будет своя собственная школа!

      – Ишь ты подишь ты! – засмеялся довольный Алексей Викторович, прижимая к себе дочку, в которой души не чаял.

      Он был готов исполнить для неё любое желание, даже самое невозможное. С его-то деньгами и положением в обществе, о которых мечтают многие люди, он мог сделать всё, что угодно. Ну, или почти всё…

      – Вот видишь, – с гордостью сказала Варвара Иннокентьевна, – она уже точно знает, чего хочет!

      – Ну что ж, – вздохнул неравнодушный к выбору дочери отец. – Время покажет. А пока… не будем торопить события. Как у нашей красавицы дела в школе?

      – Сегодня получила ещё одну «пятёрку», – ответила девочка, показывая родителям дневник. – По английскому языку. Вчера по немецкому, а позавчера по французскому…

      – Ух ты! – обрадовался Алексей Викторович, усадив её к себе на колени. Каково же было его удивление, когда тот, взглянув в её дневник, не увидел ни одной плохой оценки. Все они были только отличными, и больше всего их было по английскому, французскому и немецкому языкам. – И в кого ты у нас такая… Такая «языкастая»?

      – Есть в кого, – озорно улыбнулась Варвара Иннокентьевна. – Конечно в меня! А также в свою бабушку, которая владела двенадцатью иностранными языками!

      – Да? – удивился он. – А я и не знал… Ты никогда не говорила мне, что твоя мама была полиглотом.

      – Und Sie war also eine Lehrerin, – картаво, по-немецки, добавила златовласка, проговаривая каждое слово. Похоже, учёба в престижной школе явно шла ей на пользу. Недолго думая, она перевела свою фразу на французский: – Et also elle a été enseignante. А затем на английский: – She was also a teacher…

      – Чего-чего? – не понял Алексей Викторович, чувствуя себя полным профаном в иностранных языках. Затем, вспомнив, что когда-то изучал английский – это спасло его от неминуемого конфуза, – улыбнулся: до него, наконец, дошёл смысл сказанного его развитой не по годам дочерью: «Она была также и учительницей».

      – Теперь ты понимаешь, почему она хочет стать учительницей? Это заложено в её в генах. Ею являюсь я, ею была когда-то моя мама, а также моя бабушка. У нас целая династия педагогов!

      – Вот как… – задумался глава семейства. – Что ж, это мне по душе. Если нашей красавице суждено стать учительницей, то она непременно ею