Непокоренные. Татьяна Хорунжая

отворилась.

      – Подвезти? – предложил высунувшийся в нее мужчина. Я был чрезвычайно рад такому обороту дел и без

      лишних уговоров вскочил в кузов со своим узлом – место

      рядом с водителем было уже занято. На разбитой дороге

      сильно трясло, так что я подскакивал на ухабах, а железки громыхали и катались, норовя придавить мне ноги, но

      это было все равно намного лучше, чем идти еще пару

      дней пешком.

      Под Горьким водитель остановился и человек, которого

      он подвозил в кабине, вышел. Водитель заглянул в кузов.

      – Куда в Горьком путь держишь? – спросил он меня.

      – На 92-й завод.

      – Да ладно! – удивился водитель. – Это судьба: я тоже еду на 92-й. Подкину.

      Мне захотелось расцеловать его от радости. Я перебрался в кабину, рассказал, зачем еду в город, и всю

      оставшуюся часть пути водитель учил меня, куда идти на

      заводе и кого нужно спросить. Оба уставшие от дорожного молчания, мы никак не могли наговориться.

      – Думаешь, возьмут тебя? – засомневался водитель. –

      Не зна-ай…

      – А то! Конечно, возьмут! – горячился я. – Я упрашивать буду, в ногах валяться, я требовать буду! Кулаком по столу стучать! Я что угодно буду, но домой не

      вернусь!

      Тут я увидел, что мимо нас пронеслась табличка с

      надписью: «Горький», и притих. В городе я был впервые!

      Горький ошеломил меня. Своим высоким ростом и

      статностью многоэтажек. Своей широтой чистых проспектов. Своим голосом – нет, полифонией голосов сотен