Искать убийцу. Фаниль Галеев

Мне хотелось услышать кое-что о жизни Ильи Ефимовича, о его характере, привычках. Вы ведь с ним прожили несколько лет и, наверное, у вас сложилось определенное мнение. Я понимаю, в ваших отношениях, возможно, было и такое, о чем и вспоминать не захочется. Но, честное слово, вторгаться в вашу интимную жизнь я не собираюсь. Хочу просто понять, чем жил, к чему стремился этот человек, особенно в свои последние годы.

      Сказанный как бы невзначай комплимент, мягкий и сочувственный том следователя, видимо, сделали свое дело. Хоменкова как-то сразу расслабилась, сбросила с себя вульгарную наигранность, которая нет-нет да и проскальзывала в ее манерах и обращениях, и заговорила уже вполне раскованно, естественным тоном.

      – Да, вокруг меня и Ильи Ефимовича ходили разные слухи. Большая разница в возрасте, его привязанность ко мне, видимо, многих раздражала. А некоторые, наверное, просто завидовали. Вы думаете, в театре работают одни Офелии? На сцене играют хороших людей, а в жизни…

      Она лишь брезгливо скривила губы и махнула рукой.

      – Когда я после института приехала в театр, – продолжала она, время от времени поправляя локоны на висках и с любопытством посматривая на следователя, – Илья Ефимович был в зените славы. А я что, невинный желтенький цыпленочек, начинающая актриса. И все же он заметил меня. Я все время ощущала его заботу и внимание. А однажды после спектакля – мы ставили тогда «Дело было в Виши» Артура Миллера – он вдруг объяснился мне в любви. Объяснялся на коленях. Вы понимаете, такой гигант, настоящая знаменитость – и на коленях. Я была просто шокирована. Словом, мы стали встречаться. Со временем он предложил мне переехать к нему. Не знаю, правильно ли я поступила тогда, но согласилась. Не скажу, что я любила Илью Ефимовича, скорее была очарована его умом, талантом. И потом я знала, ему уже шел седьмой десяток, он одинок, а одиночество, сами знаете, одному богу по нраву. Мой переезд в театре расценили по-разному. Ходили всякие сплетни, говорили даже, что я сблизилась с Ильей Ефимовичем для карьеры, чтобы получать хорошие роли. Ничтожные люди, сколько они мне крови попортили! Конечно, я не Грета Гарбо и не Сара Бернар, но и таланта не лишена. А эти бездари? На что только они не идут, когда им светит роль! Устраивают попойки, суют взятки, лезут в постель… Мразь, одним словом!

      Хоменкова возмущенно покачала головой и уставилась лихорадочно блестящими глазами куда-то в пространство. Грудь ее вздымалась от волнения и возмущения.

      Шамсиев отчетливо видел, что в ней вновь заговорила актриса и что она стремится где-то защитить себя, оправдать свои действия, но видел он также и то, что она еще не высказала всего того, что хотела. Так оно и вышло. Немного погодя она, поняв, кажется, что малость переборщила, начала рассказывать опять спокойно и рассудительно, лишь с небольшой обидой в голосе.

      – Со стороны всегда хорошо наблюдать! А разве мне легко было? Илья Ефимович постоянно жаловался на здоровье, нервничал, переутомлялся на работе. И после ухода на пенсию хлопот с ним было немало. И потом поймите, я была женщиной, молодой женщиной…

      – Да,