Города богов. Сергей Суханов

почитал героя как покровителя моряков.

      Харисий сидел молча с остановившимся взглядом. Видимо, тоже читал молитву Зевсу или Посейдону, только про себя. Геродот, с бледным лицом, мокрый и продрогший, обращался ко всем двенадцати олимпийцам сразу. Он махнул рукой и на товар, и на казенное серебро, лишь бы остаться в живых.

      Эллины просидели в рубке до рассвета. Плотно прижавшись друг к другу, то проваливаясь в дрему, то просыпаясь от тряски и холода. Со страхом ожидая, что вот-вот мачта сломается и рухнет им на голову.

      В ночном мраке подсвеченные луной гребни волн сверкали, словно омытые дождем самородки в отвалах Лаврийских копей. Тускло, таинственно, зловеще.

      Буря улеглась так же внезапно, как и началась. Снова послышались похожие на пронзительный смех крики чаек. Харисий был доволен собой, потому что корабль выдержал удары стихии только благодаря тому, что доски обшивки были предусмотрительно скреплены металлическими нагелями.

      Мачта и парус остались на месте. Однако несколько амфор, несмотря на то, что еще в Пирее Геродот обложил их войлоком, от сильной качки треснули. Когда галикарнасец расшнуровал навес, на него пахнуло густым травяным духом. Мед растекся по днищу, смешавшись с набравшейся за ночь морской водой. Под ногами болталась густая липкая патока.

      Но на этом злоключения путешественников не закончились. Харисий, теперь уже в растерянности, стоял рядом с рубкой, вглядываясь в закрытое облаками небо. Он безуспешно пытался сквозь косматую серую пелену различить хотя бы одно утреннее созвездие.

      Потом мореход посмотрел по сторонам. Не увидев на горизонте ни единого паруса, он понял, что непогода разметала флотилию по Карпафийскому морю. Теперь корабль плыл по чужим водам в полном одиночестве.

      Утром третьего дня после бури на горизонте выросла какая-то гора. Харисий долго и подозрительно вглядывался в нее, а потом недовольно мотнул головой:

      – Это точно не Крит, не Кипр и не Финикия.

      – А что? – с потерянным выражением на лице спросил Геродот.

      – Если нас отнесло на запад, то все, что угодно. Я В Критском море ни одного порта не знаю. Там и суши-то нет, одни безымянные рифы, – удрученно пробормотал мореход. – До самого Мелите[49] голое, пустое море… А если на юг, тогда это Египет… Но вот с какой стороны – непонятно. До Каноба[50] еще далеко, до Карт-Хадашта[51] тем более. Так в этих портах и гор никаких нет…

      – Я знаю, – неожиданно заявил Леократ, – это гора Касий! Когда будем ближе, то увидим храм Зевса Касия. Западнее мыса расположен город Пелусий[52]. До него от горы стадий триста будет… Как раз отсюда и начинается Египет. Я здесь бывал раньше… Правда, мы плыли от Кипра на юг вдоль финикийского побережья. Но гора со всех сторон выглядит одинаково.

      – Так вот куда нас занесло… – задумчиво пробормотал Харисий. – В Пелусийское море.

      Шумно выдохнув, он улыбнулся:

      – Пусть так! Зато живы!

      И с размаху

49

Мелите – здесь греческое называние о-ва Мальта.

50

Каноб – морской парт в западной части Дельты Нила, совр. город Александрия.

51

Карт-Хадашт – древнее название Карфагена.

52

Пелусий – морской порт в восточной части дельты Нила, недалеко от совр. города Порт-Саид.